Винни-Пух и капитализм. Bad Comedian снова принёс грустные
вести. На этот раз дельцы киноиндустрии покусились на Винни-Пуха. А за пару дней до этого анонсирован был фильм про домовёнка Кузю. Про судьбу Чебурашки вы и так уже знаете. Ещё раньше в грязные лапы современных киноделов попали «Трое из Простоквашино» и «Ну, погоди!» — за ними пришли сразу, как за самыми известными.
Российский кинематограф — он как жадный античный царь Мидас. Отличие в одном: всё, к чему превращался Мидас, превращалось в золото — всё, к чему обращаются «уважаемые люди» отечественного кино, превращается в… тлен, прах, гниль.
Не сложно понять, почему: герои, созданные хронологически относительно недавно, но в совершенно другом обществе, с совершенно иным интеллектуальным бэк-граундом — механически переносятся в другой, чуждый мир, атмосферой которого они дышать не могут. Тома и Джерри можно продолжать снимать и через 100 лет — а вот Волка и Зайца из «Ну, погоди!» — нельзя. Они остались там, в лучшем прошлом. Тем и хороши.
Да, но гнилые подделки, наэлектризованные кадавры, выдаваемые за живых героев детства, иногда приносят своим Карабасам-Барабасам очень хорошие деньги: Чебурашка не даст соврать. «Деньги не пахнут» — древний трюизм, но деньги на экскрементах остаются деньгами на экскрементах.
Правда, речь не об этом. Речь о причинах такого пожирания киноиндустрией нашего прошлого.
Поверхностный ответ: у современных российских кинодельцов просто нет никаких, ровным счётом никаких идей (ни свежих, ни просроченных — «осетрина не бывает второй свежести»). Это не ответ, это просто верная констатация факта. Но в чём же причины интеллектуального кризиса российского кино?
И нет, причина — не в идеологическом диктате, когда из кино делают рупор пропаганды. Во-первых, этот нажим стал явным только в последние годы («А что случилось?»). Во-вторых, при том же Сталине кино было рупором пропаганды всегда и по определению — что не мешало ему выпускать шедевры, типа «Потёмкина» или «Весёлых ребят» (тут ведь вопрос в том,
какие идеи пропагандируются).
В-третьих, сам этот идеологический диктат вторичен (как и всё не идейное, но идеологическое) — сам он должен быть объяснён из
другого.
Что же это за
другое?
Это общий периферийный смысл российского капитализма, его вторичный и, говоря true-марксистским языком, компрадорский характер.
Поясню.
Со времён Петра I страна усиленно заимствовала у Европы культуру — чтоб как-то выбраться со своей азиатской, ещё татаро-монголами завещанной, колеи. Отсюда, капиталистическое развитие России всегда было отстающим и догоняющим. После 1991 года старый знакомый — капитализм — вернулся, но отставание в итоге только наросло. К тому же, все вакантные места в мировом разделении труда уже были заняты — оставалось только брать ту роль, что давали. А дали роль продавца энергоресурсов, глубоко вторичную и несамостоятельную. То же самое и в сфере интеллектуальной.
(Никакого вульгарного социологизма: здесь отношения взаимосвязи, а не подчинения. Производительные силы определяют производственные отношения — верно, но нельзя забывать, что главная производительная сила — это человек и его разум).
Вот вам и причина отсутствия своих идей в современной российской, прости Господи, культуре. Если уж на голливудской «фабрике грёз» не всё благополучно с идеями — что ожидать от местных киноделов?Тем, более, будучи отрезанным от своего
другого, от рынков сбыта ресурсов и центров вдохновляющей идеологии, потеряв возможность экстенсивного роста вширь, российский капитализм предпринял попытку интенсификации, роста вглубь и внутрь. Иного не дано: если капитал останавливается в росте — он погибает.
Поэтому: пусть самопожирание, самоплагиат — любое движение, но только не остановка!
Отсюда лихорадочный интерес российской киноиндустрии к героям нашего некапиталистического детства. Не умея — и объективно не в силах создать ничего нового, ничего оригинального, ничего своего, они будут и дальше пожирать наше прошлое.
#кино #капитализм #марксизм #критика