Какое же это все имеет отношение к академическому неравенству? Дело в том, что тут ситуация аналогичная. Мы уже обсуждали, что неравное положение разных антропологий в мире - следствие не более высокого качества науки в отдельных точках на карте мира, а целого комплекса политических, экономических и даже военных причин глобального неравенства в целом (об этом пост 1, пост 2, пост 3 и пост 4). Приправленных, конечно, бинарным мышлением, описанным в прошлом посте. Это о важности понимания того, что формирование условного "западного мейнстрима" или "канона" - совсем не отбор лучших из лучших, а потому важно смотреть не только туда, но и разговаривать друг с другом. Например, антропологам русскоговорящего поля - с антропологами испаноговорящего поля, и не обязательно это делать через центр, то есть только через то, что прошло отбор и получило печать престижности. Для латиноамериканских антропологов это о том, чтобы начать читать и слушать друг друга, знать что и о чем пишут авторы из соседних стран, а не только на условном "Севере". Означает ли это, что латиноамериканская антропология - это само по себе знак качества, потому что это "свое"? Означает ли это, что прекрасные работы прекрасных учёных обесцениваются, если они написаны в престижных и богатых университетах стран с крупнейшими экономиками? Что не нужно теперь академическое взаимодействие, обмен опытом, стажировки, взаимные постдоки? Ну, конечно же, НЕТ! Это ровно то же искусственное разделение, которое на одном своем конце имеет расисткие и эволюционисткие представления о более бедных странах как о более отсталых и глупых, а об учёных, теориях и текстах оттуда - как о менее ценных, а на другом - шовинистическую позицию подмены академической ценности принадлежностью к своей группе. Те же самые любители "аутентичного и коренного" только в Академии. Причем и здесь есть та же многоуровневость: "коренное/истинное/аутентичное" мыслится и как нечто особенное indigenous, и как "тру латиноамериканское". О причинах такого способа конструирования будет следущий пост. Мартиникский философ, психиатр и писатель Франц Фанон обозначал это как отношения раба и хозяина, возможные лишь в двух вариантах: 1. Раб ищет признания своего хозяина и все делает только для того, чтобы быть им увиденным и признанным. 2. Раб существует только в протесте и постоянной борьбе с хозяином. Оба эти модуса лишь закрепляют положение раба и хозяина. Воображают ли сегодняшние не-такие-знаменитые/не-такие-цитируемые/периферийные (в академической мир-системе) антропологии себе хозяина, признания которого они жаждут? Или хозяина, которого они ненавидят? Можем ли мы выходить за рамки отношений раба и хозяина? Можно ли в ситуации признания объективно существующего неравенства выстраивать диалог, не преклоняясь и не отгораживаясь? Говорить о важном в своем регионе и стране, признавая важность собственных идей, теорий, полевой работы, не замыкаясь при этом на себе и не отказывая в такой важности другим? Возможны ли антропологии мира?