Теология памяти

Статья Шохина

И вспомнилась мне, в связи с этим, очень интересная статья уважаемого В.К. Шохина «Может ли теизм не быть персоналистическим?». Как раз и к полемике с нашими традиционалистами. Суть ее в том, что только в XX веке в богословии стали делить на как бы две системы координат: персоналистическую и метафизическую. За примером Шохин обращается к томисту Дэвису, разделявшему теизм на классический и персоналистический. В классическом теизме Бог не восприимчив к творению, Он - вечен, самодостаточен и прост. В общем, все вполне неоплатонически. Когда же мы начинаем применять к Богу наше представление о личности, мы ставим под удар все Его совершенные свойства. Но целясь в персонализм, Дэвис попадает в Бога Откровения. Вне зависимости от того, когда у нас появилась категория личность, библейский Бог ведет Себя именно как Личность. Он общается со многими персонажами Ветхого Завета, гневается, любит и т.д. Библия – это постоянный диалог Бога с Его народом через обращение к отдельным лицам. И Бог Библии – это явно не Единое Платона.
Интересен вывод, который делает в результате Шохин. На самом деле мы противопоставляем то, что вполне может восприниматься как тождественное в различных ракурсах. Бог веры и Бог метафизики – один и то же Бог. Да. Бога веры достаточно для спасения, но для проповеди нужен и Бог метафизики. Заслуга тех же апологетов как раз в том, что они показали философам неведомого Бога апостола Павла. А это открыло путь к преображению античной культуры в христианскую. Шохин говорит о том, что если мы редуцируем персонализм, то на выходе получим монизм адвайта-веданты, а если редуцируем метафизику, то останемся с постмодернисткой адогматической теологией. Нам нужен синтез.

Ко дню философа на лютеранском (если не путаю, автора не знаю) канале появилась заметка, про то, как греки испортили библейского Бога и заменили Его на абсолют Платона. Мол живой Бог ушел, а вместо него появились святые как посредники. Да еще и Иустину Философу, пролившему кровь за Христа, досталось.
Между тем одно вовсе не мешает другому. Можно заниматься схоластическим богословием, опираясь на аристотелевские категории, и при этом молиться библейскому Богу. Возьмите творения того же Иоанна Дамаскина. У него есть и учебники с вполне скучной догматикой, и обращение к очень личному Богу и библейским образам в литургических текстах.
Странно и утверждение того, что они стремились сделать Бога понятным людям. Кто стремился? Дионисий Ареопагит с его апофатическим богословием? Или каппадокийцы с их четким разделением на мистическое богословие и икономию? Как раз в Византии было четкое понимание соотношения рационального и иррационального в богословии, равно как и апофатического и катафатического в Боге. И осознание того, что Бог до конца непознаваем. Они просто говорили на языке той культуры, в которой были сформированы, так же как автор канала «Быть» говорит на своем. Ну возьмите тоже эфиопское христианство, в котором философии не было, и что? Тот же культ святых, Богородицы и пр., при полном отсутствии концепции платоновского абсолюта.

https://t.center/eto_b/553

Да . И для святых отцов все-таки дихотомизм более характерен. Есть даже интересная книжечка на эту тему.

Я рад, что наконец-то мы приходим к некоей определенности. Но наши тезисы – это чьи? Традиционализма? Или уважаемого Максима Викторовича? Мне здесь важна формальная позиция.


Теперь по пунктам:
1. Согласен. Смешивать нельзя. Но при этом надо учитывать, что с точки зрения христианского персонализма всякий человеческий индивид личность, а с точки зрения святых отцов всякий человеческий индивид - это ипостась, наделенная бессмертной душой.
2. Из этимологии никак не следует именно того, что употреблять нельзя. Кто в силах запретить уже укоренившуюся традицию? Почему и кому нельзя? Традиционалистам нельзя? Я не вижу проблем рассуждать в рамках персоналистического подхода о личности. Потом надо различать персонализм как философскую школу и как раздел философской антропологии. Хотя в последнем случае правильнее говорить о персонологии. Можно считать это неправильным, предлагать альтернативы, но запрещать – просто смешно.
3. Никаких симфонических личностей православное богословие не знает. Оно и о личности то не знало до 19 века. Ну и само учение Карсавина с точки зрения ортодоксии крайне сомнительно, что и сам Карсавин понимал. Тем более странно говорить о симфонической личности как догмате.

Естественно, что мы готовы принять эти три тезиса как часть антропологии традиционализма, вообще, и традиционализма Дугина, в частности. И говоря об учении о личности в интегральном традиционализме, будем эти тезисы учитывать. Но не более того.

https://t.center/zapiskitrad/4223

Выношу из комментариев. В контексте нашего спора весьма интересная статья. Спасибо анонимному собеседнику.
https://palaman.livejournal.com/609809.html

И второй момент. Это принцип индивидуации. Что меня, собственно, делает конкретным человеком? Здесь, кроме очевидной материалистической позиции, еще ряд моделей:

1. Человек – это предсуществующая монада. Платон - Ориген - Лейбниц- Н.О. Лосский. Что предполагает не только предсуществование, но и метемпсихоз.

2. Душа, которая творится Богом в момент зачатия. Самая ортодоксальная, но крайне спорная с точки зрения логики концепция. Тем не менее – это разумная душа, обладающая силой и волей. Классическое определение прп. Иоанна Дамаскина. Почему эта концепция нелепа? Хотя бы потому, что она предлагает, что Бог продолжает творить, причем причиной данного творения может быть и грех, и преступление. Девушку изнасиловали, но коль скоро насилие было биологически удачно – Бог творит душу. А творит ли Бог душу для каждого эмбриона? А как быть с выкидышами? А как быть с ЭКО? Множество вопросов.


3. Наконец ветхозаветная точка зрения. Перекликающаяся с аристотелевской антропологией. Принцип индивидуации – тело. Душу мы наследуем через родителей от Адама, а принцип индивидуации – тело. Так называемый традуционизм. И без тела человека, собственно, и нет. В данном случае человек – природное зеркало Бога. Бог как дух отразившись в человеке, сохраняет вечную память о нем, что и становится залогом его воскресения.

Всем спасибо за активность! По результатам наших споров, мы видим, что единой антропологической модели у нас нет. По поводу личности. Мною было предложено конкретное определение из богословского словаря, которое всех оставило равнодушным. Но для меня очевидны как бы разные антропологические стратегии:

1. Есть персоналисты, для которых личность есть нечто уникальное и самое важное, причем это то, чем обладает каждый человек. То есть всякий человек личность. Причем в персонализме ипостась тождественна личности, которая несводима к природе или сущности, причем как общей, так и индивидуальной.

2. Личность есть понятие аналогичное индивиду или индивидуальной сущности. Это, кстати, тоже тождественность ипостаси, но в её изначальном понимании конкретного индивида. В ходе христологических споров ипостась становится чем-то большим, чем первая сущность Аристотеля. Например, во Христе была индивидуальная сущность исторического человека, но Его Ипостась – это Ипостась Логоса.


3. Наконец личность – это маска. Не всякий человек личность. Маски могут быть разными. И не в каждой личности реализуется самость Абсолюта, которая, собственно, и является единственной подлинной личностью. То есть не всякий человек есть личность, личностью надо стать. Это не образ как в первых двух случаях, а подобие.

Но может у кого-то есть еще модели? Предлагайте.

И наконец о персонализме. Давайте наконец договоримся о том, кого мы так обзываем называем. Вот если я считаю, что Бог – Личность, я – персоналист?

Теперь о личности. Максим Викторович меня упрекнул, что я не разделяю понятий индивида и личности. Но тут возникает вопрос, а какое понятие личности – правильное? Ну начнем с того, что их существует множество. В данном случае я сравниваю учение о личности в традиционализме с учением о личности, которое существует в современном православном богословии.
Ну давайте конкретный пример: «Таким образом, определение человеческой личности в ее богословском понимании принимает следующий вид: личность есть несводимая к природе, свободная, открытая, уникальная, целостная в смысле как неделимости, так и нерушимой идентичности, непознаваемая аналитическими объективирующими методами онтологическая основа человека, творчески определяющая образ бытия его индивидуализированной природы и актуализирующая себя в общении, обусловленном личностными отношениями» (Богословская антропология. Русско-православный/римско-католический словарь. М., 2013. С. 71). Как вам? Из этого определения ясно, что личность больше индивида, но это не что-то индивиду противопоставленное. Личность уникальна, неделима, несводима к природе, она больше индивида, но она очевидна с ним и связана, онтологически его определяет.
Теперь давайте дадим некую общую зарисовку современного православного персонализма. Бог-Троица – это Три Лица (Личности) в Единой Природе. Мы есть тоже личности и личность – образ Божий в нас. Богообщение – вечный диалог с Богом. Эсхатологически человечество уподобится Троице – многоипостасное человечество в единстве обоженной природы. Во многом такой персонализм опирается на креационистскую теорию происхождения души. Бог продолжает творить из ничего. И творит наши души, что и придает нам уникальность. Наша душа таким образом бессмертна и устремлена в вечность.
Как-то так. Естественно, что это очень упрощенный набросок. Но если со стороны православных персоналистов будут замечания по моей реконструкции, я буду признателен. Но я сам так примерно верил в свои семинарские годы.

Давайте вернемся к личности и прочей антропологии. В чем одна из проблем современного богословия? В том, что у нас нет ясности в том, как интерпретировать те или иные категории святоотеческого наследия.
У нас есть категории дух, душа, тело, ипостась, лицо (просопон, персона), сущность, природа.
С другой стороны - личность, индивид, субъект, сознание, «я».
Когда я начинаю рассуждать о предании и всяких consensus partum, то этим я подразумеваю некую общность восприятия в данной традиции того же Бога. Но могу ли я его воспринимать так же, как, к примеру, св. Григорий Нисский? И тут вопрос о предании превращается в бесконечный герменевтический спор о верности реконструкции.
Вот в Троице, например, три «Я» или одно? Не такой простой вопрос и самые именитые богословы на него отвечают по-разному. Например, Барт или Булгаков настаивали на единстве Субъекта. Ряд современных православных богословов считают, что в Троице три «Я», что идет от отождествления ипостаси и личности в рамках традиции неопатристического синтеза. Но современное понимание личности подразумевает наличие у неё собственных разума и воли. А в Троице единые разум, воля и сила. Об этом много тот же Иоанн Дамаскин говорит в своем классическом учебнике. Получается накладка. И вот вопрос. Лица Три, а Личностей? И это вопрос не такой уж теоретический. А касается наших конкретных представлений о Боге, Которому мы молимся.

Хотел предупредить новых подписчиков. Я пишу медленно. Времени не хватает на ежедневное ведение канала. Поэтому сообщений может и неделю не быть. Но они обязательно будут.
Из предыдущего спора зафиксирую важное:
1. Метафизика традиционализма – панэнтеизм;
2. Теизм (творение из ничего) ведет к ереси дуализма;
3. Пантеизм, материализм - тоже ереси;
4. Манифестационизм – пантеизм, теизм – дуализм. В рамках христианства в мистико-эзотерической традиции формируется панэнтеизм, как преодоление теизма;
5. Позиция Дугина – это не позиция манифестационизма. Его позиция выражается концепцией Радикального субъекта.
К этой концепции у меня, кстати, тоже много вопросов. Но всё по порядку.

Теперь давайте приведем цитату из Дугина:

«Бог и мир в парадигме премодерна единоприродны. Нет различия между природой Бога и природой любого предмета. Это заложено в формуле высшего тождества в индуизме: «Атман есть Брахман». Субъект и объект совпадают, бытие, данное конкретно, и бытие онтологическое, чистое бытие (и даже само небытие) — все они, в конечном счете, совпадают»

И еще одна цитата: " Почему ex nihilo? Почему из ничто? Откуда взялось это ничто? Здесь очень важно, что это ничто является радикально другим, нежели то небытие, о котором мы говорили чуть выше. Для того, чтобы разделить эти понятия, греки в тот момент, когда велись первые богословские споры при определении основополагающих начал христианского богословия, противопоставляли «меон», (по-гречески «небытие», «не-сущее») и «оукон», (по-гречески «небытие», «не сущее»). Собственно, большой этимологической разницы в этих двух
формах отрицания причастия от глагола «быть» (eivai) нет, о в рамках христианского богословия «оук он» как «ничто» («оук» — это отрицание, «он» — «бытие», «сущее») мыслилось как то, откуда заведомо ничего не может появиться, некое стерильное, нерождающее ничто. A «меон» — небытие, из которого появляется бытие, например, в орфической мифологии. Чтобы новообращенные греки, знакомые с орфизмом или философией, не восприняли бы «ничто» как «творящее небытие», не перепутали бы их, эти две формы строго развели друг с другом. «Ничто» креационистской догматики, из чего сотворен мир, это именно «оук он»".

Ну и читайте далее ту же "Постфилософию". Дугин прекрасно понимает, что разница есть. И что creatio ex nihile – это именно творение из негативного ничто, а не из всепотенциального и архибожественного НИЧТО.

Так что давайте не будет натягивать манифестационистскую сову на креационистский глобус. Разница есть и разница кардинальная, признаваемая самим Дугиным.

И еще одна мысль. При этом, исходя из христианской парадигмы вполне можно мыслить здесь некое развитие. Естественное откровение манифестационизма получает свое развитие в сверхъестественном Откровении креационизма. Но Дугин говорит в данном случае о деградации, т.е. о переходе от онтологии креационизма к онтологии модерна с последующей деонтологизацией. То есть для Дугина полнота истины все-таки в манифестационизме как первоначальной «Традиции», а в православии полнота откровения – в Сыне.

Про ипостаси и индивидуализм чуть позднее. К сожалению, надо работать.

1. Прежде, чем продолжить, еще раз проясню свою позицию. У меня нет задачи показать, что традиционализм – это ересь или какая-то секта. Меня интересует объективный сравнительный анализ по отношению к православию. Я не являюсь заинтересованной стороной, т.к. в настоящий момент совершенно свободен и не являюсь сотрудником какой-либо политической, религиозной или государственной организации. Поэтому рассматриваю это как религиоведческий анализ, на который конечно не может не влиять то, что в прошлом я много лет работал и преподавал в семинарии, знаю очень многих представителей православного академического образования, и считаю себя пусть и скептиком, но скептиком православным. Но как скептик я знаю, что могу ошибаться и быть не правым. Равно как и Дугин и любой, участвующий в дискуссии.
2. Выскажусь сначала по поводу творения из ничего. Благодарю всех за содержательную дискуссию. Моё от неё впечатление. Представители традиционализма, на мой взгляд, пошли по довольно странному пути. Они стали доказывать, что creatio ex Deo и creatio ex nihile – одно и тоже. Но ведь сам Дугин как раз пишет, что это – разные доктрины. И этим креационизм радикальнейшим образом отличается от манифестационизма, составляя отдельную ступень премодерна.
3. В православии к этой теме подход однозначный. Мир сотворен из ничего. Естественно, что когда мы говорим ничего, то мы совершаем нечто противоречивое. Потому, что ничего нельзя мыслить и о нем невозможно что-то сказать, как о том, чего нет и никогда не было. Но греки, в сущности, говорили не о «ничто», а о «не сущем» (ex ouk onton). И эта мысль очень четко прозвучала со стороны православных во время арианских споров. Бог творит мир из того, что не существует, не имеет бытия. Не из Своей Природы или Сущности и не из чего-то, что могло быть вне неё, т.к. вне ничего не было. Как бы по-философски это беспомощного не звучало (а серьёзные проблемы явно есть). Но подчеркну, что основная мысль не в том, что Бог сотворил из ничто, а в том, что Он творил не из Своей Сущности или Природы, и не из чего-то существующего вне Его. То есть это отрицание пантеизма и дуализма.
4. Спасибо за цитаты из святых отцов, но они не показывают творения из божественной сущности или природы. Мы можем говорить о том, что только от Бога сотворён мир, Его Словом, по его Силе и согласно Его Воле. Мы можем говорить о предвечном замысле творения. Но при этом мир сотворён Его Словом, Волей и Силой не из сущего.
5. Естественно, я знаю про апофатическое божественное Ничто Ареопагитик, Эриугены и пр. Но это Ничто не есть то ничто, из которого творится мир.

Благодарю уважаемого Максима Викторовича за высокую оценку моего канала! В его ответных постах содержится собственно самое для меня интересное, а именно ответ на критику учения об индивиде и личности в традиционализме. Без ознакомления с ними картина дискуссии будет не полной. Завтра обязательно дам со своей стороны ответ. https://t.center/zapiskitrad/4136

3. Таким образом мы имеем в христианстве трансцендентного миру и человеку Бога. Это трансцендентность подчеркивается с первых страниц Библии и составляет суть авраамических традиций. Обозначенный дуализм преодолевается в таинстве Воплощения, и человек становится причастным Богу, но ему никогда, даже эсхатологически, не стать носителем божественной Природы. Богом он может стать по благодати или энергии. Равно как и на уровне ипостаси он может разомкнуть свою тюрьму через отречение от своего эмпирического «Я» и принятие Бога как единственного предмета сознания, в созерцании Которого все остальное находит забвение. Но ипостасные рамки при этом также таинственно сохраняются. То есть
Для христианина полнота всего только во Христе, Он – единственный Путь, Истина и Жизнь. То есть теозис или спасение возможны только в Нем и через Него, причем это правило распространяется на всех. Если инославные или неверующие спасаются, то они тоже спасаются через Христа (каким образом – тема отдельного разговора).
--- И вот далее у меня опять ряд вопросов к традиционалистам. Здесь проблема в принципиальном смещении акцентов. Фактически получается, что некая изначальная Традиция имеет большую полноту, чем христианское Откровение, а обретение не то, чтобы спасения, а скорее богопознания возможно и вне исторического Иисуса Христа, более того, оно неизбежно. И из этого следует совсем не христианский апокатастасис:

«Например, в «Бхагават-Гите» рассказывается, как братья Кауравы постоянно творили безобразия на протяжение всего эпоса «Махабхараты». Чего они только ни делали: похищали Драупади, невесту пяти братьев Пандавов, устраивали бесконечные подаости, ссорили всех со всеми. И вот, осуществив все возможные в мире гадости и погуляв на славу, они, в конце концов, терпят поражение. И когда главному из братьев Кауравов отрубают голову, эта голова говорит: «Ну что же, мы неплохо поработали, мы выполнили послание трансцендентного бога Шивы, в своем зле мы были безупречны, таких злодеев как мы еще не видела земля!» И далее голова была взята на небо и интегрировалась в полноту божества Шивы, покровителя аскетов и брахманов. Она не была осуждена потому, что в манифестационизме зло — это просто обратная сторона бытия: зла как морального явления (каким оно является в креационистской онтологии) просто не существует. Не существует убийства, не существует прелюбодеяния, не существует греха как такового. Существует лишь частичный непорядок, но непорядок — это частный случай порядка, его особая разновидность. В сцене из Махабхараты описан чистый апокатастасис, о чем мы говорили выше (Дугин, Постфилософия, 2007, с. 230)».

Получается, что конец света – нисхождение Абсолюта до конца, погружение его как Радикального Субъекта в темную темную ночь. Ну а далее возвращение в Царство Божие, то есть мир Отца. К изначальному порядку вещей, к кастовому сакральному обществу как раю на земле. Где вот как раз такой апокатастасис и зла больше нет. Но это явно не христианская эсхатология. Предполагающая всеобщее воскресение и конец времени.

2. Персонализм. Это еще один пункт, явно разделяющий традиционализм и православное богословие. Ну начнем с того, что сам термин персонализм – многозначен. И в данном случае я говорю о концепции того, что человек – это некая автономная и бессмертная сущность, обладающая сознанием и волей и в земной, и в любой иной реальности. И даже еще более упрощенно, человек – это некая индивидуальность, и эта индивидуальность бессмертна. Я специально пока не касаюсь новоевропейского понятия личности и узко философского смысла персонализма. Для меня вполне очевидно, что и в Новом Завете и у всех отцов всякий человек обладает индивидуальностью и бессмертием. Да. Православная антропология не догматизирована и сложна. Как известно существует три концепции происхождения души: предсуществование, традуционизм и креационизм. Первая теория в оригеновской версии осуждена, а две другие вполне православны, и если брать древних отцов, то их можно разделить примерно поровну в качестве сторонников одной из теорий. Пока отложу разговор на эту тему, чтобы не упускать главного. Так или иначе, все эти теории предполагают наличие индивида. Это либо оригеновская душа-монада, либо тело, которое становится причиной индивидуации души, либо разумная душа, сотворенная таковой Богом. Но в любом случае человек – это бессмертный индивид, который будет воскрешен.

--- Что же в традиционализме? Мир манифестационизма - это мир чистой традиции, в котором Бог везде, пронизывая всё бытие, Он познается в каждом из творений. Сам человек – это встреча Неба и земли, это сердце, соединяющее небо и землю. При этом человек не имеет антропологических границ. Он раскрыт и вверх, и вниз. Фактические он един со всей Вселенной, и имеет возможность восходить и нисходить по уровням бытия. Как таковой он отражение высшего или светового человека, а тот в свою очередь манифестация Абсолюта. Атман есть Брахман, всякое индивидуальное я – иллюзия, отражение единого и единственного Я в зеркале нашего иллюзорного бытия.
АГД дает развернутую критику индивидуализма. Индивид – атом, замкнутое индивидуальное бытие. Вообще же выстраивается «негативная» линия античный атомизм - средневековый номинализм - европейский индивидуализм. При этом креационистское понимание души-индивида признается шагом в сторону от Традиции, а новоевропейское учение о личности-субъекте окончательным отпадением. Правда тут возникает ряд вопросов:
1. Персонализм на самом деле присутствует и в восточной метафизике. Большинство традиционных индийских школ (санкхья, миманса, вайшешика, ньяя) и часть нетрадиционных (тот же джайнизм) признают существование бессмертного индивида.
Есть и платоновская концепция вполне себе бессмертной души, которую также можно проинтерпретировать в персоналистском ключе. Даже в некоторых школах буддизма есть концепция индивида – пудгалы. При этом все эти традиции никакого отношения к креационизму не имеют.
2. Тоже и про номинализм и персонализм. Можно быть ультрареалистом, вроде Августина или Ансельма Кентерберийского, и признавать индивидуальную бессмертную душу. Персонализм и номинализм не имеют очевидной связи. Новой является концепция европейской личности, как уникального и автономного индивида, имеющего источник бытия и сознания в самом себе. Это - да, новинка. Но сама концепция индивидуальной души – древняя как мир и странно выписывать ее из «Традиции».