Продолжаю рассказывать про историю фестиваля Сандэнс, который начнется уже в этот четверг. Глава 1 Глава 2 Глава 3 🔡Глава 4: Нарушитель спокойствия🔡 Содерберг стал настоящим талисманом фестиваля, который в 1991 году переименовали в “Сандэнс”. Гости смотра верили в то, что теперь в Парк-Сити могут найти следующего Содерберга, однако он все не находился. Первые два года после триумфа “секса, лжи и видео” были одними из самых темных, как для фестиваля, так и для института. Сотрудники Сандэнса вместе с их идейным лидером Робертом Редфордом начали терять веру в независимое кино в принципе. Может быть, инди слишком инди? Может, в них просто нет коммерческого потенциала, и широкой публике не дано проникнуться творениями независимых режиссеров? Никто не знал, что расцвет американского независимого кино не за горами. Стоит подождать всего один год. Когда Квентин Тарантино приехал на Сандэнс-1992, он был безработным молодым режиссером, который почти никогда не выезжал из Лос-Анджелеса и никогда не видел снег. Тарантино гулял по Парк Сити в одной футболке в минус 6, пока одна из директоров студии не сжалилась над ним и не купила ему парку. Несмотря на то, что Тарантино был никем, все сотрудники института знали о нем и его фильме “Бешеные псы”. Начинающий режиссер стал одним из участников лаборатории Сандэнса по разработке новых проектов, и все прочитали его сценарий. Тарантино чувствовал себя на фестивале как ребенок в кондитерской — ему хотелось говорить со всеми о кино и часами обсуждать гомосексуальный подтекст “Лучшего стрелка” или цитировать диалоги из фильмов Тони Скотта. Его неприкрытый энтузиазм импонировал, и скоро о молодом режиссере знал весь город. Нынешний Сандэнс значительно отличался от образца 80-х годов. Если в 1987 году на фестиваль отправили 60 заявок на участие, то в 1992 году их было около 400. Все деловито ходили по городу с сотовыми телефонами, и сделки заключались даже во время кинопоказов. После первого показа “Бешеных псов” фестивальная публика сошла с ума. Фильм Тарантино был жестким и напряженным, что редко встречалось в американском независимом кино того времени, если встречалось вообще. Аномалия “Бешеных псов” состояла в том, что это был антисандэнсовский фильм — жанровое кино, флиртовавшее с гомофобией, расизмом, насилием и оскорблявшее изнеженных демократов фестиваля, уверовавших в социально ответственное кино. Тарантино терпеть их не мог и пользовался любой удобной возможностью их попровоцировать. В то же время Тарантино снял антихудожественный художественный фильм. Несмотря на то, что “Бешеные псы” продолжали традицию американского кино категории B, Тарантино вдохновлялся французской новой волной, которая проникло в само ДНК его работ. Он американизировал европейских классиков и оборвал связь американского и европейского кино, в котором первое годами считалось младшим братом второго. Сандэнс активно сопротивлялся новым тарантиновским веяниям — большая часть фестивального истеблишмента была оскорблена его фильмом, поэтому в конце Сандэнса Тарантино не получил никаких призов, хотя был уверен, что станет победителем. Это настолько взбесило амбициозного режиссера, что он надолго вычеркнул Сандэнс из своей жизни и предпочитал в нем не участвовать даже в качестве члена жюри или эксперта. Несмотря на это, дело было сделано. “Бешеные псы”, Тарантино и Харви Вайнштейн, который как когда-то с “сексом, ложью и видео” заполучил фильм себе, были максимально анти-рэдфордовской силой. Но именно эта сила подчинила себе весь фестиваль и дальнейшее развитие американской киноиндустрии 90-х. “Бешеные псы” заработали не так много в прокате — около 6 миллионов при бюджете в 1,2, но начало было положено. Сандэнс стал одним из главных кинособытий в США, а Тарантино новой суперзвездой. #Сандэнс2025 #фестивали