Руни Мара грустит

Новая книга Гузель Яхиной. В экранизации потом Эйзенштейна сыграет Чулпан Хаматова.

В иностранных твиттерах частенько вижу тейки, что Сирша Ронан самая недооценённая актриса. Она сама в каком-то интервью обмолвилась, что ее частно номинуруют, но никогда не награждают. В 2024-м у нее вышло два фильма, которые, кажется, предполагались наградными, но пока не складывается.

«Выгон», реж. Нора Фингштайд

Ронан играет молодую алкоголичку с цветными волосами, которая проходит свой длительный рехаб. Из забавного: героиня словно вариация на тему «Что стало с Леди Берд после отъезда от матери». Но в целом это скучное и тупое инди. «Выгон» — экранизация какого-то важного ирландского автофикшн-романа, в которой авторка раскрывает свой путь к чистоте через описание природы зависимостей, погружения в североирландский фольклор и живой мир водорслей и краснокнижных птиц. Фильм пытается передать эту мозаичность через разные режимы съемки, включение анимации, архивных кадров, закадрового голоса и специфического звукового дизайна. Но мне это все напоминает тумблр-эстетику 2012 года, типа самопального клипа на Video Games Ланы Дель Рэй. К тому же Сирша Ронан 2/3 фильма играет алкогольные приходы с упорством Дженифер Лоуренс в фильмах Дэвида О'Рассела, то есть просто орет и раскидывает посуду.

«Блиц», реж. Стив МакКуин

1940 год. Гитлер ведет операцию «Блиц», то есть еженочную бомардировку территории Великобритании. Рабочая завода Рита отправляет сына Джоджа в эвакуацию, но тот, обидевшись на мать, спрыгивает с поезда, и начинает свое путешествие по стране.

Ничего не ждал, и не хотел смотреть. Но это внезапное откровение этого года, которое, скорее всего, будет погребено под претензиями, что режиссер «12 лет рабства» даже в фильме про бомабрдировки Лондона в первую очередь рассказал про страдания цветного населения. То бишь «повесточка». Это, конечно, не так. Джордж — ребенок из смешанного союза, его мама была влюблена в чернокожего джазового музыканта, которого несправидливо департировали из страны. И его путешествие по охваченному огнем городу высвятит в первую очередь то, что все, даже самые гуманистические фильмы про Вторую мировую войну всегда были «слишком белыми», полностью отрицая вклад этнических меньшинств (и вообще-то это похоже на расовую сегригацию).

И еще. «Блиц» — детское кино о войне в духе «Кролика Джоджо». Но фильм Вайтити плохо состарился: про него уже написано куча текстов в духе «Почему нельзя войну и Холокост подавать так», с которыми я отчасти согласен. «Блиц» снят тоньше: МакКуин пробивает эту историю диккенсовскими методами, в которых сентиментальность никогда не шла поперек реальности, а лишь выпячивала его сильнее. Война, ужас и социальная несправедливость может и превращаются в глазах ребенка в приключение, но не становятся игровой площадкой для зрителя. Невыразимая инфернальность происходящего здесь показывается порой очень яркими, может даже комиксными, образами, но, к чести режиссера, когда ему не хватает слов, он смело уходит в абстракцию. Это делает фильм довольно непредсказуемым и чем-то больше, чем просто очередной костюмный фильм с Сиршей Ронан.

И ко вчерашнему.

«Присяжный №2», реж. Клинт Иствуд (2024)

Хорошего американца вызывают в суд в качестве присяжного. Сразу же он понимает, что в тяжком деле виноват он, а не мужчина на скамье подсудимых.

Это идеальное кино. Не великое, но идеальное. Казалось бы старомодное, но по сегодняшним меркам такое адекватное и полное соответствие формы содержанию воспринимается почти как откровение. Иствуд показывает высокую цену лжи, и как она может разуршить всю американскую систему до основания. Тем более когда повзяка на глазах Фемиды означает не беспристрастность, а полную слепоту. Ключи к саморегуляции, конечно же, оставлены, и, в целом, в моральной позиции режиссера нет ни сомнений, ни полутонов. В наше серое время такое даже освежает.

«Конклав», реж. Эдвард Бергер (2024)

Политический триллер о выборах нового Папы.

Поначалу, это занятно. Тоже упражнение в стиле и цитирование Голливуда 1970-х, графичные мизансцены, тревожные минималистичные струнные на фоне. Но это сыпится уже к середине. Тут на каждого кардинала ожидаемо находится свой компромат, это как бы детективная рамка превращается в сценарную схему, а финал указывает на то, что фильм снимался только ради этого хода, который низводит фильм до уровня романов Дэна Брауна и конспирологов с Рен-ТВ. По сути это средний жанровый триллер, своеобразный ватикансплотейшн, созданный на волне популярности сериала «Молодой Папа» в его же декорациях. Но сейчас его затащат по всем наградам, потому что вроде как в нем есть «важное послание». Но удивительно, что Изабелла Росселини успевает выдать выдающийся перфоманс в роли практически без слов.

«Внутри жёлтого кокона», реж. Фам Тхьен Ан (2023)

Премия «Золотая камера» в Каннах за лучший дебют. Это трехчасовое полотно о молодом вьетнамце, который возвращается в родную деревню после смерти родственницы. Там он соприкасается с прошлым семьи, Родины и места, чтобы обрести утраченную веру.

Все три фильма в этом посте так или иначе про стиль и разное его воплощение. Мне кажется, этот фильм отвечает ожиданиям про типичный азиатский фестивальный хит. Немного Цая Минляна, много Эдварда Янга, чуть-чуть Чжана Кайгэ. Поэтому он, скроенный из цитат, выглядит позерским и скучным — примерно так, как если бы выпускник ВГИКа в дебюте копировал Тарковского. Приятные эпизоды в нем есть, но вот спроси меня что-нибудь о нем, я вспомню разве что сцену с дракой домашнего и дикого петуха в джунглях. А фильм я смотрел вчера.

«Мегалополис», реж. Фрэнсис Форд Копполла (2024)

Похмельно-бредовая фантазия Копполлы на тему власти, гениальности, ответственности и воображения оставляет странное впечатление. Он ощущается одновременно и как крепкий добротный вискарь, и как безалкогольное тёплое пиво; как что-то безнадёжно устаревшее, в духе многих мегаломанских проектов на излёте Нового Голливуда, и как очень свежий видеоарт, который могли бы полюбить в Локарно. Это кино тяжело и неютно смотреть, потому что оно воскрешает в голове все ужастики о гениальных, но необузданных жестоких режиссерах 20 века, и судя по токсичному инфополю вокруг картины — эти ощущения небеспочвенны. Вместе с этим «Мегалополис» пробуждает тоску по большим художникам и важным высказываниям, которые тоже, увы, были возможны только в далеком прошлом. Сейчас всё это звучит максимум как анекдот.

С другой стороны, у «Мегалополиса» не отнять главного — это, без дураков, настоящее экспериментальное авторское кино с бюджетом в 120 млн долларов и с актерами из А-листа. Такое позволял себе только Кубрик 30 лет назад. В эпоху, когда мы, за неимением лучшего, делаем вид, что вершина высокобюджетного арт-кино — это Дени Вильнев, Копполла напоминает, как звучит слово «бескопромиссность». А звучит оно жёстко и парадоксально. Примерно как вопрошание героя:«До чего может довести воображение?!», намекая, что до беды. «Мегалополис» — подобная беда и есть.

Фильм точно станет культовым лет через 15.