Очень плотный текст Екатерины Вахрамеевой начинается как заголовок желтой кликбейтной статьи: «как сделать так, чтобы незнакомые мужчины оплачивали вашу корзину с делиткатеспми в азбуке вкуса». Однако, уже во второй строке ожидания начинают сбоить, текст сдвигается и остраняется. «Все это кажется мне похожим на человеческую речь». Как будто изображение, сгенерированное midjourney - усиленно маскируется под настоящую фотографию, но все равно не похоже и от того жутко.
Текст между тем разворачивается - ближний план сменяется общим. И вместо двух ребят в магазине появляется сначала ближний мир вокруг «неистребимый пластик, заполняющий землю», частные пляжи и телесность. Потом - еще более общий: гендерные вопросы, герои художественной литературы и заголовков желтой прессы «40% итальянских мужчин возрастом до 60 лет получают травмы при дрочке пылесосом». Весь этот цветастый мусор не просто окружает лирическую субъектку - он как будто и является той плотью, которая составляет все сущее.
В последней строфе мы понимаем, что этот текст был высказыванием о любви - которая такая же дискретная и совершенно непонятно из чего состоящая как и все вокруг. А если совершенно непонятно, как описывать или как называть это явление, существенным может оказаться что угодно, а значит ничего нельзя упустить из виду: «и вся стерильность общественных пространств / не очищает
зернистости и тайных закромов / знакомств бельчат, хитрюг, седых норушек. / упрямство убедительнее пушек.».
А последняя строка вообще переводит все происходящее в разряд античной религиозной мистерии сатурналий («спустись, Сатурн, на чары наших чревов»).
Последняя строка текста заигрывает с читателем - не вполне прозрачный текст, требующий осмысления и интерпретации должен восприниматься скорее чувственно, чем логически («Не знаю. мне все понятно»).
Мне в общем-то тоже.
#комментарий_Нины_Александровой