Слово Славы

ХОЛОПЫ ПО-ГУБЕРНСКИ

//ОТЗЫВ НА СПЕКТАКЛЬ “СВАДЬБА КРЕЧИНСКОГО”, ГУБЕРНСКИЙ ТЕАТР //

Я уже понял, что это почерк театра – показывать всё лучшее сразу. Тон задаёт худрук Сергей Безруков, который спляшет до седьмого пота, споёт до седьмой симфонии и семь раз крутанёт сальто в воздухе, лишь бы вы улыбались. Спектакль Гульнары Галавинской “Свадьба Кречинского” тоже побеждает зрительский скепсис – не голым торсом Антона Хабарова, так живым исполнением оперных арий вкупе с бессмертным хитом Глории Гейнер. Помимо прочего, это просто красиво поставлено.

Первая часть спектакля вполне оправдывает ожидания. Здесь всё такое губернское, водевильные страсти, эхехей и ножкой эть. Развлекают, как могут, и это мало увлекает. Ну, по крайней мере, меня. Но дальше – эффект “Паразитов”, когда авантюрная комедия сменяется драмой.

На спектакль я опоздал на пару минут. И это ещё авантюрная комедия. Был посажен в ряд спейс плюс – с краю. Очень удобное место, спасибо добрым капельдинерам. Тем более, отсюда и сбегать – милое дело, никому не помешаешь, так что, если план Кречинского окажется не сильно вдохновляющим, то план Славы – шмыгнуть за шторку. Но интересное началось уже с соседей по креслам. Вот кто-как, а я люблю иногда подметить детали интересных персонажей.

Двое парней среднеазиатской наружности в лакированных туфлях и рубахах в цветочек, да с часами, способными составить честь любому покойнику, на этом празднике Кузьминок казались залётными. Но вот когда исполнитель главной роли, как рок-звезда, начал рвать упаковку рояля и разбрасывать по сцене, эти парни были так воодушевлены, что тотчас начали снимать на телефоны. “Наверно, смм-щики”, – подумал я.

Гульнара взяла не отдельно взятую пьесу Сухово-Кобылина, а запихнула в свой спектакль всю трилогию: “Свадьба Кречинского”, “Смерть Тарелкина” и “Дело”. Оттого и восприятие спектакля распадается на три части. Сначала весело-бульварно, потом пафосно-красиво и, наконец, остро-социально и драматично.

Если отбросить всю мишуру, то в глаза бросается сходство с “Холопами” Могучего. Связь умозрительная. Возможно, держится на одной обшарпанной стене усадьбы. Хотя на мельницу совпадений льёт воду и смысловое пересечение литоснов – и Гнедича, и Сухово-Кобылина волновала тема чиновничьего произвола, несвободы, раболепства, власти глубинного государства до того, как это стало мейнстримом. Бюрократия в “Деле” принимает черты кафкианского “Процесса”. Мышь в кабинете побеждает человека, бумажка – здравый смысл.

И вот тут уже не нужен ни торс Хабарова, ни оркестр на крыше судебной конторы. Хотя всё это, конечно, в наличии. А чтобы зрители не сумели выпасть из повествования в антракте, их даже в фойе развлекают оркестровым исполнением популярных хитов. Так что складывается ощущение, что сотрудник, которого ты берёшь на работу, хорош, но очень старается, чем вызывает подозрения.

П.с. Кстати, проверил, на этот спект работает мой промик СЛОВОСЛАВЫ, который даёт скидку 30%

|| СЛОВО СЛАВЫ ||

МОЛЧАНИЕ ДЕВЧАТ

//ОТЗЫВ НА СПЕКТАКЛЬ “ЛАВИНА”, ТЕАТР ШАЛОМ //
#премьера

Сложно не каламбурить, что вчера на нас обрушилась лавина в театре “Шалом”, когда спектакль так и называется “Лавина”, а ощущения после него – хватать ртом воздух, размахивать руками. Сойжин Жамбалова, чью привезённую “Калечину-малечину” москвичи только что засмотрели до дыр, представила новую постановку по неизвестному широкой публике литературному материалу – одноимённой пьесе турецкого драматурга Тунджера Джюдженоглу.

Если следить только за сюжетными поворотами этой истории, то может показаться, что мы действительно смотрим турецкий сериал. Невелеколепный век – это история одной семьи в трёх поколениях. Они живут в забытой богом деревушке на склоне гор и девять месяцев в году разговаривают шепотом, чтобы не спровоцировать сход лавины.

Для самых догадливых в программке пояснили, что вызвать стихийное бедствие криком – из области фантастики. И в этом моменте турецкий сериал заканчивается, начинается – антиутопия. Перед нами закрытое общество, где свобода слова карается смертной казнью. Ну а чтобы подчеркнуть особую людоедскую суть режима, больше других достаётся беременным женщинам. Не успела родить в отведённые под громкие звуки три месяца – будешь закопана заживо.

Молодая женщина в исполнении Александры Ахметзяновой оказывается в зоне риска. Любовь по графику становится чёрной: преждевременные роды, молчание и страх, который парализует волю. Мы снова одной ногой в остросюжетном турецком фильме, где каждый сам за себя, где доносят даже самые близкие.

Режиссёр метафорично обставляет эту историю. Круговорот событий – вокруг сосули. Будь в деревне мэр Валентина, этот ледяной сталактит давно бы уже сбили. А покорные селяне ставят под него тазик и ждут. Капля за каплей приближается их время, когда можно будет кричать во весь голос, веселиться, рожать, стрелять из оружия. Но время капает оглушительно медленно. А обручи на тело новой жертвы всё набрасываются, превращая её в акробата-камикадзе, который обязательно запутается и упадёт.

Второй слой спектакля – семейная драма. Здесь показаны пары разного возраста и состояния. Юные влюблённые ждут малыша. Мужчина и женщина среднего возраста – устали друг от друга. И, наконец, старшее поколение, брак, который только и держится на том, что старики уже не могут друг от друга никуда убежать.

Блестящий актёрский состав. Хочется хвалить каждого в отдельности и всех сразу. Остановлюсь на последнем. Очень выверенная сценография художницы Натали-Кейт Пангилилан. В условиях небольшой сцены сосульки, стол и несколько дверей в клубах дыма открываются, как Изумрудный город. Здесь есть место ни в чём невиновной девочке, трусливому льву и страшилам без мозгов. Где-то есть волшебник, который трижды переиграет финал истории. Но есть место и надежде, что всё можно исправить, пока ещё не конец. Вдалеке старики, которые прожили полвека в нелюбви, мчат на велосипеде вдвоём. Может быть, в последний путь, сквозь годы отторжения, но именно сейчас грудью к спине.

|| СЛОВО СЛАВЫ ||