📚 renigbooks

⬆️ Если мы говорим о достижениях этой славной семьи, то рано или поздно речь зайдёт о главном «изобретении» Альфреда Нобеля — замысле создания и воплощения в жизнь самой знаменитой премии в мире — нобелевской. Здесь авторам удалось в увлекательной манере раскрыть историю того, как Альфред, втянутый в движение борьбы за мир во всём мире своей бывшей возлюбленной Бертой фон Зуттнер, постепенно пришёл к идее пустить всё своё состояние на создание невиданной по щедрости премии за выдающиеся достижения на благо человечества. Интересно, что, составляя своё потрясшее весь мир завещание, Нобель руководствовался не только соображениями о благе науки, но и честолюбивым беспокойством о своей посмертной репутации, не желая остаться в памяти потомков беспринципным «торговцем смертью», как его назвали в преждевременном некрологе нерадивые журналисты, перепутав Альфреда с его умершим братом Людвигом. Подобная оценка всей его жизни и деятельности шокировала Альфреда Нобеля, а последствия пережитого им потрясения нам хорошо известны...

В заключение хотелось бы отметить, что книга написана в лучших традициях серии ЖЗЛ, с большим вдохновением темой и искренним интересом к главным героям, который передаётся к читателю с самых первых страниц. А перелистнув последнюю, хочется выразить благодарность Фёдору Юрьевичу и Петру Ефимовичу за проделанную работу, новые познания, впечатления и размышления.

👨‍👩‍👧‍👦 Группа ЖЗЛ ВКонтакте: vk.com/seriyajzl

✍ Профиль на LiveLib: livelib.ru/reader/renigbooks

⬆️ На глазах читателя оживают и старшие братья Альфреда — вспыльчивый и непредсказуемый Роберт (1829–1896), доброжелательный и рассудительный Людвиг (1831–1888). Втроём они стали динамитными, оружейными и нефтяными королями — благодаря уму, смекалке, напористости и невероятной работоспособности — и внесли огромный вклад в развитие оружейного дела и становление нефтяной промышленности России, заложив основу для процветания данной отрасли на десятилетия вперёд. Среди их главных достижений можно назвать строительство первого в мире нефтепровода и осуществление первой в мире транспортировки нефтепродуктов в железнодорожных цистернах. При этом Людвиг Нобель воздвиг в Баку посёлок Вилла Петролеа с комфортабельными домами для работников его предприятий с водопроводом, отоплением и электричеством. В посёлке также действовали школа, баня, клуб с бильярдом и даже собственный оркестр, а на пропитанной нефтью земле волею шведских предпринимателей зацвели фруктовые деревья и экзотические цветы. Вплоть до Октябрьской революции благие дела Людвига в России продолжал его не менее выдающийся сын Эммануил Людвигович (1859–1932) — один из центральных персонажей книги наравне со старшим поколением Нобелей. ⬇️

⬆️ Ф. Константинов и П. Люкимсон вместе с читателями пытаются разобраться, почему, в отличие от своих старших братьев, Альфред Нобель так и не смог создать семью и обзавестись детьми — о чём, безусловно, мечтал, будучи натурой романтической и почитающей семейные ценности. Но это, конечно же, не значит, что в его жизни не было женщин. Взять хотя бы его одиозную содержанку — недалёкую и алчную Софи Гесс, для которой на протяжении долгих лет Альфред был «папиком» — щедрым спонсором в обмен на интимные услуги определённого характера, готовым закрывать глаза на её измены. Она не только в открытую изменяла Нобелю, спуская на модных курортах баснословные суммы, равные годовому бюджету какого-нибудь министерства, но и не стеснялась знакомить покровителя со своими новыми любовниками, от одного из которых даже забеременела. А что Альфред? В очередной раз метал молнии и грозился разорвать их «токсичные» отношения, но быстро отходил, продолжая осыпать Софи нежными письмами, дорогими подарками и появляясь с ней в театрах, что тогда считалось не комильфо. При этом, судя по его письмам к ней, он прекрасно понимал, что подобным поведением выставляет себя на посмешище перед европейской элитой и вредит своей деловой репутации, но ничего не мог с собой поделать. Почему? Да просто у него больше никого не было, и за все деньги мира «отец динамита» не мог купить себе ни любви, ни хотя бы даже понимания... Возможно, кто-то сочтёт подобные подробности излишними, но, на мой взгляд, именно они раскрывают главного героя книги как живого человека со всеми его достоинствами и недостатками, взлётам и успехам которого радуешься вместе с ним, а падениям и неудачам — сочувствуешь. ⬇️

⬆️ В ходе повествования Альфред предстаёт перед нами болезненным, меланхоличным и замкнутым, но очень любознательным и прилежным мальчиком. Читателя не может не удивить, что даже на закате жизни он фонтанировал самыми невероятными идеями и торопился реализовать их, проводя необходимые исследования и смелые эксперименты. Авторы книги подчёркивают, что вопреки укоренившимся мифам Альфред Нобель не изобретал нитроглицерин (лишь совершенствовал способы его хранения и детонации), а вот динамит — его «детище», изобретение которого было делом не случайности, а длительного научного поиска и опасных экспериментов. Достаточно сказать, что в ходе одного из них погиб младший брат Альфреда Эмиль. Вообще, нитроглицерин с нобелевским капсюлем-денонатором с самого начала стал причиной мощных взрывов, пожаров и несчастных случаев, унёсших сотни жизней. Начавшиеся тогда скандалы, обвинения в плагиате, судебные разбирательства и газетная травля преследовали Нобеля до конца жизни, что негативно сказалось на его и без того слабом здоровье. Между тем некоторые его идеи опередили своё время, предвосхитив, к примеру, создание авиации, аэрофотосъёмки и ракетного оружия.

От главы к главе читателю открывается двойственность характера «динамитного короля»: с одной стороны, как всякий изобретатель, он стремился к признанию и славе, — с другой, будучи от природы довольно стеснительным человеком, быстро начинал тяготиться ею. Изысканные званые обеды и роскошь его особняка резко дисгармонировали со стеснительностью и скромным образом жизни его владельца. А по одежде его скорее можно было принять за принарядившегося к празднику пролетария, чем за одного из самых богатых людей своего времени. ⬇️

⬆️ Что касается книги, которую мы сегодня обсуждаем, то фамилию её главных героев можно перевести как «благородный», что соответствует истине: представители этой славной династии шведских изобретателей, промышленников и филантропов не только горели жаждой славы и обогащения, но рассматривали своё финансовое благополучие прежде всего как инструмент действенного служения просвещению, науке и прогрессу всего человечества. При этом Альфред Нобель (1833–1896), среди предков которого был шведский «Леонардо да Винчи» Улоф Рудбек, искренне и наивно верил, что люди навеки откажутся от ведения новых войн, увидев смертоносную и разрушительную силу производимых им взрывчатых веществ — динамита, баллистита и «гремучего студня» (от взрыва которого погибнет российский император Александр II).

У истоков многолетних и плодотворных связей Нобелей с Россией стоял отец семейства — энергичный, импульсивный и никогда не унывавший Эммануил Нобель (1801–1872). В 1837 году (год смерти Пушкина), спасаясь от угрозы заключения в долговую тюрьму у себя на родине, он с новыми проектами и надеждами направил свои стопы в Российскую империю. Именно здесь его семью ждали первые громкие успехи и солидные заработки, наконец-то позволившие забыть полунищенское существование в Швеции. В 1840-е годы предприимчивый швед-самоучка разрабатывал ружья и подводные мины собственной конструкции, внёсшие существенный вклад в укрепление обороноспособности нашей страны и модернизацию вооружения её армии. В частности, во время Крымской войны 1853–1856 годов нобелевские мины спасли Кронштадт от британских кораблей. В 1850-х «Нобель и сыновья» выпускают колёса и паровые котлы, куют ворота, перила и оконные решётки, параллельно разрабатывая современный способ обогревания домов. Задумывались ли вы, радуясь началу очередного отопительного сезона, что у истоков этого столь привычного элемента комфорта стояли в том числе и Нобели? ⬇️

#renigbooks #книжнаярецензия

📚 Фёдор Константинов и Пётр Люкимсон — «Братья Нобели: История одной шведской семьи» (серия ЖЗЛ)

✍️ БЛАГОРОДНЫЕ

Одна из знаковых осенних новинок «Молодой гвардии» принадлежит интригующему тандему писателей — мэтру серии ЖЗЛ Петру Ефимовичу Люкимсону и её молодому автору Фёдору Юрьевичу Константинову, громко заявившему о себе биографией Цвейга в 2022 году. На мой взгляд, их совместную работу в некоторой степени можно сравнить со сборником «Клан Кеннеди», написанным в 2014 году другим дуэтом историков — Ларисой Дубовой и Георгием Чернявским. Как мы помним, в их книге речь так же идёт об отце семейства и его трёх сыновьях, во многом превзошедших достижения своего родителя. Историю обеих семей сближает то, что в каждой из них был погибший молодым четвёртый брат — Эмиль Нобель и Джозеф Кеннеди-младший. ⬇️

⬆️ Не способствует поддержанию читательского интереса и то, что А. Рипли наводняет книгу невероятным количеством французских и ирландских родственничков Скарлетт, не потрудившись придать им хоть сколь-нибудь индивидуальные черты, из-за чего все эти персонажи (за исключением разве что престарелого наполеоновского вояки Пьера Робийяра) получились картонными и ходульными, похожими друг на друга своей нежизнеспособностью.

Такое впечатление, что автор спешит рассказать как можно больше, насытить каждую главу своей книги максимально возможным количеством сюжетных ответвлений и эпизодов, которые, однако, никак не желают сплетаться в единую нить повествования. На глазах у читателя оно расползается на отдельные лоскуты, за которые он судорожно пытается ухватиться, чтобы не остаться «за бортом». То ли А. Рипли посредственный рассказчик, то ли безвестный переводчик, чья фамилия даже не указана в книге, учудил, но порой было трудно уловить суть происходящего — и тем более как-то соотнести его с изложенным в предыдущих абзацах. Впрочем, горечь разочарования несколько сглаживается искромётным финалом, где в пламени бушующих пожаров нам снова видится призрачный отблеск митчелловских героев.

Как бы то ни было, для меня история Скарлетт и Ретта закончилась тем, чем её завершила Маргарет Митчелл, а выдумки Александры Рипли остаётся забыть, как нелепый сон...

➡️ Рецензия на роман Маргарет Митчелл «Унесённые ветром»:
https://www.livelib.ru/review/4370243-unesennye-vetrom-tom-2-margaret-mitchell#comments

👨‍👩‍👧‍👦 Группа renigbooks ВКонтакте: vk.com/renigbooks

✍️ Профиль на LiveLib: livelib.ru/reader/renigbooks

⬆️ Прежде чем взяться за столь ответственное и неблагодарное дело, А. Рипли уже набила руку на своих книгах «Чарльстон» (1981) и «Возвращение в Чарльстон» (1984), сюжет которых разворачивается на американском Юге в годы гражданской войны в США. Поэтому естественно, что одним из основных мест действия романа «Скарлетт» так же стал Чарльстон — родной город Ретта Батлера.

С первых же страниц бросается в глаза, что, стараясь сымитировать стилистические и художественные особенности оригинальной саги в меру своих способностей, автор создаёт совершенно новых персонажей. Поэтому суровый вердикт критиков, назвавших её книгу «культурным каннибализмом», поскольку в ней от «Унесённых ветром» сохранились лишь имена главных героев, во многом справедлив. Действительно, между Скарлетт и Реттом Маргарет Митчелл и теми же персонажами романа Александры Рипли при всём желании нельзя поставить знак равенства. Но если представить, что это мистер и миссис Батлер из какой-то другой альтернативной реальности, а новелла является не продолжением «Унесённых ветром», а самостоятельной историей, то читается она довольно легко и живенько, — благо в сюжет введены десятки новых действующих лиц, а со старыми (Сьюлин ОʼХара, Эшли Уилксом и его сестрой Индией) нас ждёт лишь несколько мимолётных встреч.

Но это ещё полбеды. Главная претензия к писательнице заключается в том, что характеры и личностные качества главных героев, тщательно прописанные в «Унесённых ветром» во всей их многогранности и противоречивости, утрированы в «Скарлетт» до какой-то пародийной однобокости и водевильности, из-за чего её персонажи не выглядят в глазах читателя объёмными и убедительными. Да и как им таковыми стать, если Скарлетт здесь всего лишь нимфоманка, а Ретт — трепло?! ⬇️

#renigbooks #книжныйотзыв

📚 Александра Рипли — «Скарлетт»

✍️ ЗАГУБЛЕННЫЕ ПРОДОЛЖЕНИЕМ

Роман американской писательницы Александры Рипли (1934–2004) с лаконичным названием «Скарлетт», являющийся наиболее известным из продолжений культовых «Унесённых ветром», вышел в свет в 1991 году, спустя 55 лет после публикации оригинальной истории Маргарет Митчелл. В 1994 году по мотивам новеллы, но с изменённым сюжетом был снят одноимённый четырёхсерийный фильм совместного производства США, Франции, Германии и Италии, главные роли в котором сыграли известные британские актёры Тимоти Далтон, Джоанн Уолли и Шон Бин. ⬇️

👨‍👩‍👧‍👦 Группа ЖЗЛ ВКонтакте: vk.com/seriyajzl

✍ Профиль на LiveLib: livelib.ru/reader/renigbooks

📸 На фото: первый нарком просвещения РСФСР А. В. Луначарский занимается агитационной деятельностью среди рабочих и солдат.
Петроград, 1917 год.

⬆️ Удивительно, что, решая все эти проблемы в режиме „двадцать четыре на семь”, Анатолий Васильевич умудрялся плодотворно заниматься педагогической и переводческой работой, собственным художественным и научно-исследовательским творчеством. Приведём только один ярко характеризующий его громадное литературное наследие факт: «за 22 года литературно-публицистической деятельности Луначарский опубликовал 833 работы (в среднем три-четыре работы в месяц)» (стр. 289). Поддерживая личную дружбу со многими ведущими европейскими учёными и писателями, наркомпрос мог свободно общаться с ними без переводчика на английском, французском, немецком, итальянском и испанском языках. По справедливому утверждению Владимира Маяковского, глубоко уважавшего Луначарского, «ни одна страна в мире не имеет такого министра народного просвещения».

Подчёркивая, что его „клиент” был многогранной и противоречивой личностью, биограф признаёт сложность её объективной оценки как современниками, так и нынешними исследователями. Если одни считали его твёрдым, как кремень, то другие — мягким, как воск, — излишне либеральным и мягкотелым, „Васильичем Блаженным”. Истина, как водится, где-то посередине: надаром сотрудники Наркомпроса уподобляли его кремню, покрытым воском. С этим определением согласуется автохарактеристика Луначарского как „большевика среди интеллигентов, интеллигента среди большевиков”. Именно в силу этой двойственности, по словам своего преемника на посту наркома Андрея Сергеевича Бубнова, он был «приводным ремнём от партии к художественной интеллигенции».

Примечательно, что Бубнов был расстрелян в 1938 году, и, проживи его предшественник на три-четыре года дольше, он разделил бы участь ближайших ленинских соратников. 1929 год — год Великого перелома — оказался переломным и для Анатолия Васильевича: его сняли с поста наркома, впервые не переизбрали в президиум ВЦИКа, „пропесочили” на партсобрании, поставив под сомнение результаты его многолетней деятельности на партийном, государственном, философском и литературном поприщах. Тогда ему удалось „срезать” всех клеветников, но он не знал, «что ему повезёт и он всего лишь какую-нибудь пятилетку не доживёт до тех времён, когда обвинения будут предъявляться, но не будет предоставляться возможность оправдания» (стр. 250).

Как и всякий революционер, Анатолий Васильевич Луначарский был устремлён в светлое будущее, поэтому «от того, что начинал создавать нарком по делам разумного, доброго, вечного <...>, многое сохранилось и сегодня, — заключает автор. — И эти традиции советской культуры и традиции отечественной и мировой классики, в освоении которых принял активное участие Луначарский, составляют прочный плацдарм для движения современной российской культуры „вперёд и вверх”, „через тернии к звёздам”, к новым шедеврам, к новой классике» (стр. 299).

⬆️ Повествуя о сложном, как у всякого профессионального революционера, жизненном пути и разносторонней деятельности своего героя, автор стремится проследить эволюцию его политических, философских и эстетических взглядов в контексте противоречивой и жестокой эпохи, в которой ему довелось жить и работать. Признавая, что у Луначарского «были и промахи, и ошибки, и даже неблаговидные поступки» (снос „царских” памятников, увольнение старых профессоров из советских университетов, поддержка „философского парохода”), Юрий Борисович предпочитает фокусироваться на позитивных, далеко идущих результатах его многолетней напряжённой работы в качестве первого в мире министра народного просвещения в первом составе правительства первого в истории социалистического государства. Примечательно, что Анатолий Васильевич дольше всех членов первого Совнаркома продержался в своём кресле — 12 лет. Столь же взвешенно исследователь говорит о советском периоде истории нашей страны, ведь если перечеркнуть Октябрь 1917 года — „гигантское смещение жизненных пластов” — как ошибку, то разговор о такой масштабной личности, как Луначарский, изначально становится бессмысленным: «если его жизнь была отдана ничтожной и никчёмной цели, стоит ли его имя оставлять в истории?» (стр. 295).

Перелистнув последнюю страницу книги, вдумчивый читатель не может не согласиться с её автором, утверждающим, что «деятельность, посвящённая культуре и осуществлению высоких идеалов, не перечёркивается временем» (стр. 287). Согласно его выводам, основные результаты деятельности первого народного комиссара просвещения РСФСР, работавшего на износ порой по 18 часов в сутки, неоспоримы:

1⃣ привлечение к активному сотрудничеству с новой властью всемирно известных российских учёных, литераторов, режиссёров, актёров, композиторов, художников и других представителей интеллигенции;

2⃣ охрана памятников искусства и старины, художественных и исторических ценностей;

3⃣ отстаивание классического культурного наследия;

4⃣ спасение деятелей культуры от преследований со стороны ВЧК, «от голода и холода, от суровостей революционного быта, к которому менее всех оказалась приспособлена именно интеллигенция» (стр. 293);

5⃣ ликвидация безграмотности;

6⃣ создание охватывающей всю страну и все слои населения системы всеобщего среднего и высшего образования, которые разовьются в одну из лучших образовательных систем в мире. ⬇️

#renigbooks #книжнаярецензия

📚 Юрий Борев — «Луначарский» (серия ЖЗЛ)

✍ ВОСК И КРЕМЕНЬ

Впервые с книгами доктора филологических наук Юрия Борисовича Борева (1925–2019) я столкнулся 20 лет назад, изучая в университете его теоретические труды по эстетике — философской науке о прекрасном и особенностях его отображения в искусстве. Вероятно, через данную область своих научных интересов учёный и вышел на личность Анатолия Васильевича Луначарского, который был не только крупным партийным, государственным и культурным деятелем, но и автором ряда исследований по эстетике и философии, теории литературы и истории искусства. Все эти работы разбираются в предлагаемой книге достаточно скрупулёзно, — несмотря на то, что она написана скорее в художественно-публицистическом стиле, нежели в научном. В конце каждой главы приводятся тематические подборки интересных фактов, исторических афоризмов и анекдотов, которые Ю. Борев собирал всю свою жизнь. ⬇️

👨‍👩‍👧‍👦 Группа renigbooks ВКонтакте: vk.com/renigbooks

✍️ Профиль на LiveLib: livelib.ru/reader/renigbooks

⬆️ Некоторые литературоведы называют «Унесённых ветром» американским «Тихим Доном». Действительно, в обеих эпопеях перед нами разворачивается история всепобеждающей и вместе с тем разрушительной любви на фоне гражданской войны, сметающей старый мир с его милым сердцу укладом жизни с беспощадностью и жестокостью ураганного ветра. Однако подобное сравнение ставит перед нами проблему жанровой идентификации новеллы Маргарет Митчелл, которую можно одновременно причислить к любовному, авантюрно-приключенческому и историческому роману-эпопее. Для последнего в нём, конечно, недостаёт масштабности освещения переломного этапа в национальной истории, а для того, чтобы низвести его лишь до бульварного любовного чтива, роман, безусловно, композиционно и сюжетно сложен, психологически глубок и... слишком жесток. Однозначное отношение к Скарлетт и Ретту здесь невозможно, — спектр их восприятия и оценки читателем меняется вместе с самими героями: от антипатии и осуждения — до искреннего сочувствия и восхищения их жизнестойкостью. И эти эмоциональные качели делают не один десяток оборотов в голове читателя по ходу повествования.

Однако центральная идея — что в шолоховской эпопее, что в митчелловской — одна и та же: даже если прежний мир рушится, остаётся самое ценное — родная земля, на которой стоит отчий дом, и дети, за будущее которых герои сражались. И это единственное, по справедливому утверждению Джералда ОʼХара, за что стоит бороться. Вместе с тем «Унесённые ветром» — это роман о пресловутой американской мечте: добыть любыми путями кучу денег, чтобы, отгрохав дом побольше и нацепив наряды повульгарнее, купить себе новых друзей — и вместе с ними мнимую страховку от новых бед и несчастий. Но даже «мечтательный» аспект имеет здесь другую сторону, схожую с моралью «Великого Гэтсби», ведь Скарлетт годами гонится за своей юношеской мечтой о взаимной любви к Эшли, воспринимаемого ею исключительно в ореоле достоинств и добродетелей, которые она выдумала ему сама, упорно отказываясь признать, что эта призрачная мечта осталась в далёком прошлом, что они оба уже не те, что были до выпавших на их долю потрясений и испытаний. Скарлетт осознала это слишком поздно, когда сделала несчастными тех, кто её действительно любил, когда сломала столько судеб...

К слову, создатель «Великого Гэтсби» Фрэнсис Скотт Фицджеральд был одним из сценаристов экранизации романа Маргарет Митчелл — и отзывался о нём весьма нелестно. Возможно, сказалась профессиональная зависть, ведь некогда популярнейшему писателю, вынужденному податься в сценаристы ради куска хлеба, в 1930-е годы приходилось корпеть над чужими текстами, тогда как ему, конечно же, хотелось, чтобы издавали, раскупали и экранизировали его собственные книги! Звезда Фицджеральда ещё взойдёт, чтобы не погаснуть, как не померкнет притягательное очарование и заслуженная слава великого романа Маргарет Митчелл, вот уже 90 лет остающегося второй по популярности книгой в США после Библии и не уступающего своих позиций в читательских сердцах по всему миру.

⬆️ Интересно, что в повествовании нашли художественное отражение многие биографические данные семьи Митчелл, имевшей ирландские и французские корни, — как и воспетое в новелле семейство ОʼХара. К примеру, оба деда писательницы участвовали в гражданской войне на стороне Конфедерации, а после неё, подобно Скарлетт, занимались лесопилками и строительством в стремительно развивавшейся Атланте.

Поскольку у книги открытый финал, оставляющий большой простор для полёта фантазии, в последующие десятилетия сразу несколько литераторов рискнули представить на читательский суд сочинённые ими продолжения этой завораживающей драмы. Больше остальных на данном поприще преуспела американская писательница Александра Рипли (1934–2004), автор романа «Скарлетт» (1991) — самодостаточного произведения, тепло принятого читателями, снискавшего не меньшую, чем оригинальная история, популярность и удостоенного одноимённой экранизации 1994 года с Тимоти Далтоном и Джоан Уолли в главных ролях.

Даже если вы не читали «Унесённых ветром», то наверняка вам знакомы имена главных героев — Скарлетт ОʼХара и Ретта Батлера, — как и их коронные фразы: «Сейчас я не стану об этом думать. Подумаю завтра. Ведь завтра уже будет другой день», — заклинание строптивой хозяйки плантации Тара, обжигающей мужчин страстным взглядом своих чуть раскосых зелёных глаз, и небрежно-саркастичное «Честно говоря, дорогая, мне на это наплевать» — её супруга с поистине железной выдержкой и самообладанием, терпению которого, как оказалось, тоже есть предел. Тем более вы слышали про легендарных актёров Вивьен Ли и Кларка Гейбла, обессмертивших свои имена идеальными киновоплощениями образов Скарлетт и Ретта в единственной экранизации романа, вышедшей на экраны в 1939 году, получившей восемь премий «Оскар» (включая статуэтку для Вивьен Ли за лучшую женскую роль) и до сих не утратившей своей популярности и магнетической притягательности для зрителей. По мнению кинокритиков, «картина стала эталоном эпического кинематографа и основателем жанра, который родился на несколько десятитлетий позже. „Унесённые ветром“ всё ещё имеют право называться последним словом, вершиной голливудского киноискусства в жанре эпического кино». ⬇️

#renigbooks #книжнаярецензия

🥀 Маргарет Митчелл — «Унесённые ветром»

Наконец-то добрался до прославленного американского романа, без которого сложно представить мировую литературу XX века. Примечательно, что масштабная эпопея, удостоенная Пулитцеровской премии в 1937 году, вышла из-под пера непрофессиональной писательницы Маргарет Манерлин Митчелл (1900–1949). Несмотря на уговоры читателей по всему миру, она не предприняла ни одной попытки написать новую книгу, а через десять лет после премьеры экранизации своего великого романа трагически погибла в возрасте 48 лет. ⬇️

👨‍👩‍👧‍👦 Группа ЖЗЛ ВКонтакте: vk.com/seriyajzl

✍ Рецензии на книги Леонида Млечина в серии ЖЗЛ:

1⃣ «Коллонтай»: https://www.livelib.ru/review/1664854-kollontaj-leonid-mlechin#comments
2⃣ «Фурцева»: https://www.livelib.ru/review/1696270-furtseva-leonid-mlechin#comments
3⃣ «Фрунзе»: https://www.livelib.ru/review/1594318-frunze-leonid-mlechin#comments

📸 На фото Анатолия Егорова: Никита Хрущёв и Михаил Суслов на кукурузном поле в 1961 году.

⬆️ Интересно, что в воспоминаниях соприкасавшихся с ним людей образ «человека в футляре» как бы размывается и ускользает. «Суслов был чрезвычайно высок, — вспоминал часто приезжавший в Москву американский бизнесмен Арманд Хаммер. — Худое лицо с высокими скулами и проницательные серо-голубые глаза за толстыми линзами очков... Он произвёл на меня впечатление скромного, чрезвычайно застенчивого человека» (стр. 67). По словам М. С. Горбачёва, в продвижении которого Михаил Андреевич сыграл немаловажную роль, «он не терпел болтунов, в разговоре умел быстро схватить суть дела. Сантиментов не любил, держал собеседников на расстоянии, обращался во всеми вежливо и официально, только на „вы“, делая исключение для очень немногих» (стр. 209). Георгий Смирнов: «Я восхищался его чёткостью, деловитостью и ясностью в суждениях... Нам импонировала его высокая квалификация и определённость позиций, его правка по текстам была предельно рациональной: всё к месту и ничего лишнего. На фоне расплывчатых, туманных суждений иных руководителей его замечания, предложения были всегда безупречны» (стр. 209). «Весь облик выдавал характер жёсткий и волевой» (стр. 210).

По свидетельству дипломата А. М. Александрова-Агентова, «нас встретил высокий, моложавый и худощавый человек почти аскетического вида, больше всего напоминавший бедного студента или строгого школьного учителя. Довольно сухо поздоровавшись, он сразу же зачитал по бумажке весьма лаконичный ответ и больше ничего не добавил» (стр. 71). «Говорил на редкость скучно и тоскливо, ни одного живого слова. Зато недоброжелателям даже при желании не за что было зацепиться, каждое слово продумано, всё, как в партийных документах» (стр. 79).

В поисках малоизвестных фактов сусловской биографии Л. Млечин останавливается на его деятельности в годы Великой Отечественной войны: борьбе с «лесными братьями» в Литве и организации партизанского движения в Орджоникидзевском (Ставропольском) крае, который летом 1942 года почти полностью оккупировали немцы. «При этом только 7 августа в крае ввели военное положение и начали массовую эвакуацию населения. Опоздание стоило жизни многим жителям края, но Суслова, члена военного совета Северной группы Закавказского фронта, не наказали» (стр. 47). После возвращения из Латвии Суслову предъявили обвинение, что он вывез оттуда мебели на десятки тысяч рублей, и ему даже пришлось объясняться по этому поводу с самим Ждановым. Мог ли тогда Михаил Андреевич представить, что сменит его в качестве главного идеолога и куратора агитпропа? Наверное, именно тогда он взял себе за правило: никаких излишеств, способных очернить его репутацию! Среди прочих «достижений» Суслова — главные роли в политических спектаклях по разгрому «антипартийной группы» в 1957 году, травле Пастернака в 1958-м и смещению Хрущёва в 1964-м.

Какой нами воспринимается фигура Михаила Андреевича Суслова сейчас, когда все эти страсти давно улеглись и ушли в прошлое? Думается, здесь его биограф прав как никогда: «Чем дальше уходит та эпоха, тем больше тех, кто воспринимает Суслова как символ утраченных спокойствия и надёжности, стабильности и справедливости — всего того, чего так сильно не хватает» (стр. 375). Соглашаться с авторской точкой зрения или нет, решать вам — по прочтении книги.

⬆️ Леонид Михайлович Млечин — известный журналист-международник, телеведущий и блогер, написавший для серии ЖЗЛ вот уже 14 книг о ключевых советских политиках. Каждая из них вызывает оживлённые дискуссии и противоречивые оценки читателей, но, как бы то ни было, он остаётся одним из самых издаваемых и обсуждаемых авторов серии ЖЗЛ.

Как и в предыдущих работах Л. Млечина, политический портрет заглавного героя вырисовывается здесь в контексте эпохи и её центральных фигур, под которых ему волей-неволей приходилось подстраиваться, чтобы удерживать свои позиции в череде бесконечных внутрипартийных интриг. Поэтому Суслов никогда не выдвигался на первый план, довольствуясь ролью второго человека в партийной иерархии. Он никогда не входил в состав правительства, но был могущественнее любого министра, оказывая порой решающее влияние на принятие решений, определявших вектор развития страны на многие годы вперёд. «Все знали, что без его согласия не могло быть ответственных кадровых перемещений, принятия основных общегосударственных партийных решений... Уход многих из высших эшелонов власти был продиктован исключительным влиянием Суслова» (стр. 180). При Брежневе Михаил Андреевич курировал отделы пропаганды, культуры, науки, внешней политики и связей с зарубежными компартиями, председательствуя не только на пленумах секретариата ЦК КПСС, но, в отсутствие генсека, и на заседаниях Политбюро.

Главный идеолог страны не писал мемуаров, не давал интервью, не откровенничал с родными, даже личным архивом — из привычной предосторожности — не обзавёлся. Остались только протоколы всевозможных заседаний с его участием и подписанные им документы, воспоминания в той или иной степени знавших его людей, свидетельства современников. На пересечении всех этих источников автор, а вслед за ним и читатель имеют возможность «проявить», как на фотоплёнке, образ заглавного героя книги, — не претендующий на то, чтобы быть полным и исчерпывающим, но тем не менее запечатлённый в движении, раскрытый в контексте повседневной жизни секретариата ЦК.

Под пером биографа на наших глазах оживает ортодоксальный коммунист, пламенный борец с национализмом и «низкопоклонством перед Западом», творец нового брежневского культа, посвятивший свою жизнь защите марксистско-ленинского учения от разного рода уклонистов и ревизионистов, с карандашом в руках искавший универсальные ответы на все возникавшие вопросы в трудах В. И. Ленина, написанных десятилетия назад. Тогда как сам Ильич не считал свои идеологические установки застывшими догмами и, в зависимости от текущих обстоятельств, мог если не пересмотреть их полностью, то хотя бы временно отступиться (яркий тому пример — введение НЭПа в 1921 году). Оторванный от реальной жизни, потерявший всякое представление о том, как и чем живут обычные люди, Суслов подобной идеологической гибкостью не отличался... ⬇️