⬆️ Интересно, что в воспоминаниях соприкасавшихся с ним людей образ «человека в футляре» как бы размывается и ускользает. «Суслов был чрезвычайно высок, — вспоминал часто приезжавший в Москву американский бизнесмен Арманд Хаммер. — Худое лицо с высокими скулами и проницательные серо-голубые глаза за толстыми линзами очков... Он произвёл на меня впечатление скромного, чрезвычайно застенчивого человека» (стр. 67). По словам М. С. Горбачёва, в продвижении которого Михаил Андреевич сыграл немаловажную роль, «он не терпел болтунов, в разговоре умел быстро схватить суть дела. Сантиментов не любил, держал собеседников на расстоянии, обращался во всеми вежливо и официально, только на „вы“, делая исключение для очень немногих» (стр. 209). Георгий Смирнов: «Я восхищался его чёткостью, деловитостью и ясностью в суждениях... Нам импонировала его высокая квалификация и определённость позиций, его правка по текстам была предельно рациональной: всё к месту и ничего лишнего. На фоне расплывчатых, туманных суждений иных руководителей его замечания, предложения были всегда безупречны» (стр. 209). «Весь облик выдавал характер жёсткий и волевой» (стр. 210). По свидетельству дипломата А. М. Александрова-Агентова, «нас встретил высокий, моложавый и худощавый человек почти аскетического вида, больше всего напоминавший бедного студента или строгого школьного учителя. Довольно сухо поздоровавшись, он сразу же зачитал по бумажке весьма лаконичный ответ и больше ничего не добавил» (стр. 71). «Говорил на редкость скучно и тоскливо, ни одного живого слова. Зато недоброжелателям даже при желании не за что было зацепиться, каждое слово продумано, всё, как в партийных документах» (стр. 79). В поисках малоизвестных фактов сусловской биографии Л. Млечин останавливается на его деятельности в годы Великой Отечественной войны: борьбе с «лесными братьями» в Литве и организации партизанского движения в Орджоникидзевском (Ставропольском) крае, который летом 1942 года почти полностью оккупировали немцы. «При этом только 7 августа в крае ввели военное положение и начали массовую эвакуацию населения. Опоздание стоило жизни многим жителям края, но Суслова, члена военного совета Северной группы Закавказского фронта, не наказали» (стр. 47). После возвращения из Латвии Суслову предъявили обвинение, что он вывез оттуда мебели на десятки тысяч рублей, и ему даже пришлось объясняться по этому поводу с самим Ждановым. Мог ли тогда Михаил Андреевич представить, что сменит его в качестве главного идеолога и куратора агитпропа? Наверное, именно тогда он взял себе за правило: никаких излишеств, способных очернить его репутацию! Среди прочих «достижений» Суслова — главные роли в политических спектаклях по разгрому «антипартийной группы» в 1957 году, травле Пастернака в 1958-м и смещению Хрущёва в 1964-м. Какой нами воспринимается фигура Михаила Андреевича Суслова сейчас, когда все эти страсти давно улеглись и ушли в прошлое? Думается, здесь его биограф прав как никогда: «Чем дальше уходит та эпоха, тем больше тех, кто воспринимает Суслова как символ утраченных спокойствия и надёжности, стабильности и справедливости — всего того, чего так сильно не хватает» (стр. 375). Соглашаться с авторской точкой зрения или нет, решать вам — по прочтении книги.