…THE HONEYBEE Нужно, чтобы все оказалось гораздо проще: Октябрь. Известка на волосах, Замыкание транспорта и неловкое освещение Улиц, подернутых таким же смоляным блеском, Как экран, тиранично вколачивающий нас в наши лица. Встопорщенный ангел ударяется макушкой об углы, В темноте наступает на пики, разбросанные по полу. Птенец с продавленной грудью, который в самом деле был, а потом спекся, Но и ему нашлось место где-то на уровне лазейки в полынье — Пищать во все горло про ненужность собственных перьев. Honeybee, honeybee… Говорят, там Даже правду получается пить, не сгибаясь пополам от горечи. Там великолепно-холодная внешняя сторона Прощает им целые строфы золота, безапелляционно вычеркнутые из поэм. Там их уже помнят, даже на входе не спрашивают имена. Она пальцами тушит свечу, стягивает полупрозрачный сон и становится госпожой Очевидность. А он, господин Очевидность, неизменно верный самому себе, провисает на всех своих тонких нервах, как на стальных проводах. Ближе к утру дьявольский дым стоит над машинами луна-парка, В глубине мрака и в упоительной невзрачности первых трамваев Она идет, зная, что никогда не доберется до нужного места — Отвлекается на бездушную пейзажистику, зная, что никогда не доберется до сути. Oh honeybee, что же делать, на всем неудачно смыкаются обстоятельства, набегают волны полуночного бруксизма, Маячат запястья крестов и указатели баров, наброски расстрельных списков... Это твое лицо на афишах как сводка прогнозов погоды: аномальные холода, бессонница, метеоритный дождь. И эти полотна завороженной речи, пущенные по ветру, как всякая роскошь — Они теперь просто есть, но кто же им запретит: Ведь там, говорят, даже пчелы делают золото под наведенным браунингом, не теряя рассудка.