Тут свою роль играет иудейский субстрат христианства: так, Яхве прощал Моаву многое, не сдержался лишь тогда, когда тот «пережег … в известь кости царя Эдомейского», на основании чего делают вывод, что это-то и есть самое страшное. Того же мнения ислам, где кремация не допускается ни при каких, даже самых исключительных ситуациях, поскольку её полагают непочтением к мертвому телу, что основывают на аяте «потом умертвил его и предал погребению»; а «потом когда пожелает, он воскресит его». Мусульмане тоже убеждены, что «час, в котором нет сомнения, непременно наступит и потому что Аллах воскресит тех, кто в могилах». Согласно катехезису Римской Католической Церкви, «с телами усопших следует обращаться … с верой в грядущее Воскрешение», а «Церковь дозволяет кремацию в том случае, если тот не служит для демонстрации сомнения в веру в воскресение тела». По канону РКЦ, «Церковь настоятельно рекомендует благостный обычай погребения; она не запрещает кремацию, если та не выбрана по причинам, которые противны христианскому учению». В то же время РПЦ утверждает кремацию «явлением нежелательным и не одобряет ее», того же мнения и другие ветви православия, и, более того, во всей Греции до 2016 г. не существовало ни одного крематория, а на Кипре нет и поныне. Итак, в наши дни Церковь вынуждена, скрепя сердце, идти на уступки, и соглашаться терпеть кремацию, но только как поветрие, каприз современности, и не упускает случая вздохнуть, что никто уже не уважает традиции, последним оплотом которых является она, которая терпеливо ждёт, пока заблудшие дети наиграются и вернутся к обычаям предков. Этому очень способствует тот факт, что те, кто взялся возрождать кремацию в XIX-XX вв., утверждали её как явление крайне, как это сейчас говорят, прогрессивное, способствовали её осмыслению в таких контекстах как «да весь цивилизованный мир уже делает вот так, а не иначе». Учитывая наш небольшой обзор выше, здесь мы вновь имеем очередную возможность убедиться, как относительно понятие традиции… скажем, РПЦ утверждает нечто противоположное, что сторонники кремации, напротив, ретрограды, которые стремятся «привнести не нечто культурное, современное, новое, а наоборот, вернуть давно отжившее старье» (sic!), чудно не замечая беспощадной иронии этих слов. Суть же цепкой и ярой, нарочитой хватки христиан и прочих примкнувших за погребение заключается исключительно в их продолжающейся вере в то, что мёртвые могут снова стать живыми. Любопытно напомнить, как древние относились к подобной инсинуации: как отмечает проф.-клас. Э. Доддс (2003 [1965]), описывая раннее возвышение этой религии, в христианстве «не было ничего более шокирующего для образованного человека, чем учение о воскресении тел»; так, Цельс характеризовал оное как «отвратительное и невозможное». Всерьёз его может восприять только крайне архаическое или средневековое мышление, но не таковское у обученного человека, и потому оно малоэффективно равно в среде эллинов и современников. Согласно книге «Деяний», когда к ним наведался апостол Павел, все остальные его разглагольствования афинские греки ещё готовы были слушать, и только «услышав о воскресении мертвых, одни насмехались, а другие говорили: об этом послушаем тебя в другое время»: «итак Павел вышел из среды их», иначе говоря, убрался восвояси; впрочем, маловероятно, что это вообще имело место, однако характерно, что даже будучи выдуманной реакция греков весьма аутентична. #cremation ⬅️⬆️ «Почему христиане запрещали кремацию, а греки считали, что её нужно заслужить?», 12/14 ⤴️➡️