Фракционная борьба офицеров в 1950-60-х определила историю Сирии. Но почему к концу 1960-х именно алавитские офицеры оказались на ключевых должностях?

Поначалу после получения независимости (1946) большинство офицеров в Сирии были суннитами. Однако между ними было множество различий. Одним из главных было деление на выходцев из городов и сельской местности. Однако даже офицеры из одного города часто принадлежали к разным фракциям.

Большую роль сыграло то, что меньшинства (алавиты и друзы) проживали более-менее скученно на сельской периферии. Это способствовало тому, что у них были схожие представления о прекрасном – вдобавок к региональной, семейной и конфессиональной солидарности внутри общин. Личные мотивы, однако, зачастую перечёркивали все эти соображения.

Особенно заметными и политически активными были офицеры из Дамаска и Хамы, пишет палестинский историк Hanna Batatu. Среди выходцев из столицы некоторые симпатизировали Гамалю Абдель Насеру. В то же время, многие их сослуживцы-земляки поддержали переворот 1961 года, положивший конец Объединённой арабской республике Сирии и Египта. За сентябрьским путчем 1961 г. стояли и офицеры, связанные со старой элитой землевладельцев и коммерсантов, но также левые, исламисты и в целом выходцы из менее привилегированных социальных групп.

Среди офицеров из Хамы встречались сторонники старой элиты, но особо популярен был их земляк Акрам Хаурани. В окрестностях Хамы земля была сосредоточена в руках влиятельных семей вроде Азмов и Барази, и Хаурани сделал карьеру именно на борьбе с такими землевладельцами. Вдобавок, он рано осознал потенциал армии и стал советовать сторонникам поступать в военное училище в Хомсе. Во многом именно связи Хаурани увеличили влияние Баас в армии в 1950-х, когда тот объединился с партией и стал одним из её лидеров.

Ханна Батату также отмечает, что офицеры из Дейр эз-Зора (на северо-востоке Сирии) и Хаурана (юг) нередко симпатизировали Насеру, но многие из них всё же предпочитали Баас.

«Несколько упрощая очень сложную картину», Батату пишет, что сунниты разных убеждений и происхождений зачистили друг друга. Это происходило на фоне политизации армии после путча Хусни аз-Заима (март 1949), с которого началась эпоха военных переворотов. Сам аз-Заим был свергнут и убит в августе того же года.

В ходе фракционной борьбы суннитские офицеры из менее благополучных слоёв подчас объединялись с друзами и алавитами против суннитов, связанных с элитой. Сельские офицеры-сунниты, в свою очередь, могли интриговать против городских совместно с алавитами и друзами (также обычно выходцами из деревень), с которыми они могли быть сопартийцами.

В 1963 году партия Баас захватила власть в результате очередного путча. Сделала она это при поддержке некоторых других фракций (включая насеристов), но очень скоро в армии начались чистки. Сначала убрали тех, кто ассоциировался с переворотом 1961г. Потом избавлялись от сторонников Акрама Хаурани, Насера и сирийского офицера Зияда Харири.

Когда в 1966 г. одна фракция Баас свергла другую, последовали увольнения из армии, кто-то отправился в изгнание. Каждая такая чистка снижала численность и влияние фракций с преобладанием суннитов – а заодно и боеспособность сирийской армии накануне Шестидневной войны (1967). Последний блок сельских суннитов из Хаурана (вокруг Ахмада Сувейдани) был зачищен уже в феврале 1968.

Не то чтобы алавиты и друзы были монолитными группами. Внутри них тоже бывали противоречия, которые подчас заканчивались убийствами (М.Умран) или пожизненным заточением (Салах Джадид). Но, как считает Батату, среди них было меньше структурных противоречий – в силу компактного проживания (отсюда региональная и локальная солидарность) в похожих условиях (на нищей сельской периферии), схожего опыта (меньшинство) и социального бэкграунда (родители многих офицеров из круга Асада были малыми/средними крестьянами-землевладельцами или малыми нотаблями на уровне деревни). Всё это не исключало личных, идеологических и семейных противоречий.

(Batatu, Syria's Peasantry,the Descendants of Its Lesser Rural Notables, and Their Politics)