` ✉️ : драко никогда бы не признался себе в этом. он бы никогда не сказал этого вслух, но глубоко внутри он знал правду. драко очень любил свою мать. нарцисса отпечаталась в его памяти мягким руками: на них всегда были красивые, изящные кольца, тонкие браслеты. ее кожа пахла розами из сада их поместья, чем-то еле уловимым, сладковатым. ещё будучи ребёнком он любил трогать ее волосы, аккуратно, почти с благоговением, потому что маленькому драко всегда казалось, будто его мать хрустальная, дотронешься до нее — и она рассыпется блестящей пыльцой фей из старых сказок. он старался не расстраивать ее, потом — защищать её от отца, который становился только более требовательным, более жестоким. люциус никогда не был ласковым, мерлин, он оставлял на нарциссе ужасные трещины, и драко боялся, панически боялся, что его мать расколется, а собрать обратно её он не сможет. он расколол её сам. темная метка на бледной коже разбила её. нарцисса видела уже в третий раз, как её мальчик получал темную метку: регулус, люциус, теперь её собственный сын. драко. — это не твоя вина, драко, не твоя, ты мальчик, ты просто мальчик, – шептала женщина сквозь сдавленные слезы, гладя сына по макушке. драко хотелось содрать с себя кожу, оторвать чёртову руку, убить отца – лучше сразу тёмного лорда, лишь бы мать, его хрупкая мать, из хрусталя и аромата садовых роз, никогда не плакала. глубоко внутри они оба знали правду: они не смогут защитить друг друга.