Я не психиатр, а свое психологическое образование успешно вытравил, но при чтении «В Крутом Засеке», вот уже второй книжки Виктора Варгина, меня не покидает чувство: эти рассказы писал клинически депрессивный человек. Фундамент многих его рассказов — человеческое страдание, мучительство друг друга и самих себя, в некоторых из них ничего кроме нету вовсе. Примеры — рассказ «Наследники», который сосредоточен вокруг семейного скандала, но не разрешает его, а просто описывает и обрывает в кульминации, или «Миф Назарыча» об убийстве колхозной лошади. В нем браконьер чудом удержался, чтобы не застрелить следом за животным пастушка; Варгин описывает этот неслучившийся инфантицид с такой прилежностью, будто он все-таки произошел: «Дядя Алеша был неподвижен, точно жена библейского Лота, обращенная в соляной столб. Затем округленные от страха глаза мальчика увидели, как ружье дяди Алеши поднялось кверху. Два черных глазка, из которых сейчас один выплеснет смерть, смотрели прямо на пастушонка. Прыгающий палец браконьера уже нащупал холодный и упругий спуск. Еще мгновение — и Федька Ящиков с размозженной головой покатится вслед за Ладой, которая билась, разбрызгивая воду и оглашая лес предсмертным свистящим хрипом». Во-вторых, даже относительно оптимистичные рассказы Виктор Константиныч уснащает пугающими и печальными деталями: тут кто-то случайно погиб, там волки собаку утащили. А если никто и не гибнет, герои постоянно чувствуют неуютность, боятся друг друга, завидуют, злятся, сплевывают при встрече. Обязательные соцреалистические хеппиэнды выглядят неуместно в варгиновском мире и, кажется, вскоре после окончания повествования будут отменены, сметены потоком горя. Писатель Виктор Варгин совсем не великий, рекомендовать прочесть его обязательно я бы не решился, но если вам интересна послевоенная региональная проза, попробуйте все-таки. Таких безрадостных авторов было маловато, их надо беречь и помнить хоть кому-нибудь. P. S. В открытых источниках говорят, что был репрессирован. Возможно, тоска оттуда.