Добравшись через все тернии до Ancestry, я был потрясен объемом информации, собранной, структурированной, тщательно оцифрованной и доступной по подписке. От переписей населения за несколько веков до газетных заметок, упоминающих жителей страны. Записи актов гражданского состояния, наградные ведомости и прочие мыслимые и немыслимые упоминания. Дэн Риппс, как и говорила Хэрриет, нашелся легко и ответил быстро. Он оказался увлеченным исследователем истории своей семьи и был в полном восторге от того, что нашелся новый дальний родственник, пусть пока и не понятно, с чьей стороны. Рассказал мне в новых подробностях историю их общения с Хэрриет, и прислал отдельные фотографии предков, снятые где-то в начале 20 века. Много ли можно разглядеть на пожелтевших, не всегда резких отпечатках, сделанных больше столетия назад… На меня смотрели симпатичные, хорошо одетые люди в платьях, сюртуках и накрахмаленных манишках. Замершие в заранее продуманных позах, окруженные аккуратно расставленными, тщательно подобранными и очевидно не случайными предметами. Парадные, по сути, групповые портреты, к которым люди готовились, собирались и наряжались, как на праздник. У Марии Степановой в “Памяти памяти” есть прекрасное эссе о том, как изменилась со временем не просто практика, а как будто сама философия фотографии. Исключительные в своей продуманности, ни в какое сравнение не идущие с современными на бегу сделанными селфи, отпечатки начала эпохи удивляют своей картинностью, подчеркнуто художественным отношением даже к простейшим вещам в кадре. Поразительно, насколько в них невозможно высмотреть отдельный момент, пресловутое “здесь и сейчас” — они будто созданы для того, чтобы быть метафорой, передавать собирательный образ жизни целиком. С удовольствием рассматривая картинки, присланные Дэном, и вполне осознавая, что вероятность всерьез узнать кого-то ничтожна, я все равно каждый раз ловил себя на переживании какого-то особого терпета надежды — ну писала же мне Хэрриет, что в Дэне она с огромным удивлением узнала своего деда Гарри. Почему бы нет, в самом деле, вдруг мне повезет… Наше общение с Дэном развивалось гораздо более живо, чем моя переписка с Харриет. Выгрузив мне какую-то базовую информацию о результатах своих исследований и выслушав мою нетривиальную, почти полностью лишенную фактических деталей историю, Дэн с большим интересом продолжил диалог, и в какой-то момент мы переключились на настоящее. Дети, внуки, работа, места жительства и прочие такие обычные, казалось бы, подробности, из которых складывается жизнь. — Я понимаю, что у тебя нет фотографий твоего отца, а можешь прислать какие-то картинки себя и своих детей? — в какой-то момент написал Дэн, как-то очень до смешного по-американски оформив свою просьбу в максимально тактичную форму. — Почему нет, — подумал я, и отправил ему каких то не паспортных фотографий из семейного альбома. — Ух ты, а ты похож на моего сына, смотри, — написал Дэн в ответ и прислал фотографию. С крупного портрета совсем даже не на меня, а куда-то в сторону смотрел небритый молодой человек лет тридцати, действительно похожий на меня значительно больше, чем добрая половина моих сестер. — Ого, — только и смог подумать я. — Какая крутота!.. #риппс