Сема жмурится и переворачивается на спину... Шевелиться больше не хочется вообще. — У Ирины Леонидовны, Федь, все сосутся от безысходности и неизбежности. И потом помирают. — напоминает Сема. — Рус-мать-его-лит. В целом, я в достаточной безысходности, а алгебра достаточная неизбежность.