Как каменный век повлиял на мои приоритеты. Уже пару лет — не писал здесь об этом прежде — я поглощен изучением периода позднего палеолита, мезолита и раннего неолита. Регулярно трачу на это свободное время. Это та «самая скучная» часть любого музея, где лежит много непонятных, похожих друг на друга камней и черепков разной формы; такие обычно быстро проходишь на пути к чему-то более позднему (понятному) — античным скульптурам, шлемам. Я, по крайней мере, так делал раньше. Сейчас мне кажется, что каменный век, особенно его поздний отрезок, едва ли не самое важное, что было в человеческой истории. По двум причинам. Первая из них обращена к восприятию прошлого — того времени, когда утверждалась первооснова человеческой культуры. В глобальном смысле: там родились табу, страх неизвестного и стремление открывать новое; тогда из слов навсегда забытых людей сплелись прототипы до сих пор живых мифических образов. Человек впервые давал имена действиям, предметам, явлениям, чувствам — уверяю, осмысление этого опыта заметно влияет на то, что видишь вокруг сегодня. Чтобы описать это воздействие, думаю, потребуется даже не отдельный пост, а нечто более тяжеловесное. Вторая причина обращена к восприятию настоящего, но издалека: находясь мыслями 15000 лет назад, любая современная дискуссия о «величии» каких-то стран видится нелепой. Войны, впрочем, не кажутся менее трагичными, зато виден их непрерывный шлейф за десяток тысяч лет — многие конфликты забыты полностью, а их причины для нас не значит ровным счетом ничего. Это заставляет меньше думать о конкретных сводках сегодняшних новостей, но больше — о природе войн и готовности общества принимать и отрицать насилие. Такой взгляд позитива не внушает, но удивительным образом успокаивает — снижает тревожность, дает некоторое ощущение контроля. Рекомендую. Есть и другой эффект, тоже интересный: пропадает мотивация вставать под чьи-либо флаги для сиюминутной политической борьбы. Зато закрепляется понимание, насколько важно защищать гуманитарные ценности — ведь они вечны и всегда под угрозой со стороны одних и тех же мерзавцев. В этом смысле тысячелетия истории сливают их воедино — будь то древний тиран, античный завоеватель или современный президент.