Я много говорю про присвоение успехов. Один из самых частых успехов, который фигурирует в терапии, – это денежный успех. По Фрейду, здоровый человек – это тот, кто может любить и работать, а работа, как правило, сопряжена с получением денег. Поэтому вопрос того, как присваивать свои деньги, часто встаёт на повестке. Бывает так, что человек, заработавший свои миллионы, ими не пользуется. Безусловно, есть и обратная крайность, когда человек зарабатывает копейки, а живёт так, как будто имеет миллионы. Но сегодня будем говорить не о ней.
Есть идея, что для того, чтобы присвоить высокий уровень финансового благополучия, нужно позволить себе глупые покупки – то бишь экономически неэффективные. Но под этим я имею в виду не покрытую сусальным золотом Lamborghini, и не сбрызнутое бриллиантовой крошкой платье (хотя так тоже можно, если хочется, но это какая-то другая категория). Я имею в виду отказаться от привычной, выработанной за время отсутствия финансового успеха бытовой рачительности. Например, позволить себе прийти в ресторан, заказать какое-то блюдо, чтобы его попробовать, съесть один кусок, не доесть его – и не корить себя за это. Позволить себе, выйдя на улицу и поняв, что забыл дома свитер, по пути зайти в магазин и купить новый, зная, что у тебя уже есть такой, и тебе не нужен ещё один, но это проще, чем возвращаться домой. Позволить себе поменять билет на повышенный класс в последний момент, потому что захотелось лететь с большим комфортом. Или сразу покупать билет в повышенный класс.
Да, большие покупки – позволить себе недвижимость, компанию, дорогую машину, сделать дорогие подарки близким – это тоже форма присвоения, но они несут в себе оправдание: «Я трачу большие деньги по большой причине». А говорить о том, что настоящее присвоение случилось, и человек освоился с высоким финансовым статусом, с возможностью жить, не растрачивая психологические ресурсы на незначительные для него суммы, можно, когда человек позволяет себе делать мелкие неэкономичные действия, которые не очень экономичны с финансовой точки зрения, но очень экономичны с психологической. Когда для человека пережить лёгкий дискомфорт от того, что есть в ресторане блюдо, которое ему нравится, но он не готов целиком сейчас его съесть, оказывается дороже, чем потратить деньги на это блюдо ради того, чтобы просто его попробовать.
Изменение порядка приоритетов, когда малейший собственный дискомфорт оказывается приоритетнее тех денег, которых стоит его устранение, – это и есть способ и признак хорошего, основательного присвоения высокого финансового статуса.
Умение зарабатывать деньги, копить, тратить разумно – один из признаков психологической зрелости
Но чаще мы видим взрослых детей, которые:
• Научились зарабатывать, но понятия не имеют куда уходят сбережения и почему каждый конец месяца на карте 0
• Поддаются внутреннему "хочу-хочу!" и срываются на эмоциональные покупки, когда планировали копить на квартиру, подушку безопасности и начать инвестировать
В итоге зарплата работает не на мечты и цели, а на простое поддержание жизни. Стоит ли здесь говорить о стабильности и безбедной старости, которую так хочется себе обеспечить?
Мало кто осознанно относится к сбережению и приумножению своего дохода, ведет учет своих финансов и задумывается о смысле своих покупок
И не многие понимают, что финансовую грамотность необходимо развивать как и любой другой навык. А ведь это единственный способ обеспечить надежный фундамент для себя и своей семьи
В канале Василия Мещерякова – финансового консультанта и директора по продажам с 14-летним опытом в P&G (где Вася осваивал миллиардные бюджеты) рассказывается о том, как жить лучше за те же деньги и найти от + 10% к имеющемуся доходу без отказа от жизненных удовольствий
В психодинамике есть понятие – активная фаза терапии. Когда человек приходит в терапию, как правило, это средний человек, который не был в личной терапии, не был воспитан любящими, ресурсными, осознанными родителями и не является уникальным мутантом с повышенной осознанностью и талантом к личностному росту. А большинство из нас не попадает ни в одну из этих категорий. Так вот, такой человек приходит в состоянии, в котором его субъективной статистической нормой является невроз. Его слова – неправда. То, что он говорит, не соответствует действительности, но не потому, что он врёт вам, а потому что врёт себе. Его эмоции подавлены, он с ними не в контакте. Поведенчески он делает не то, чего хочет. Отношения, в которых он состоит, – не те, в которых он хочет быть. Его жизнь состоит из одного невротического поступка за другим. На этом фоне из невроза можно выделить отдельные моменты. У большинства людей, как звёзды на фоне тёмного неба, бывают здоровые проявления. Скажем, такой человек хотя бы в ссоре, но сказал, как есть, позволил себе сделать честный поступок и сделать, что хочет. Всполохи здоровья на фоне невроза.
По мере работы, если она успешна, всполохов становится больше, и в ситуация доходит до того, что фон и фигура начинают меняться местами. Теперь у нас уже не на фоне невроза можно заметить отдельные здоровые поступки, а на фоне здорового поведения можно заметить отдельные невротические поступки. Спойлер: совсем убрать их не получится, начисто вычистить психику до состояния кристальной прозрачности, выйти в нирвану и стать Буддой неизвестно прецедентов, но их можно продолжать сокращать до бесконечности. Нет предела совершенству.
Активная фаза терапии, как вы можете догадаться, – это фаза, когда человек доходит до перемены мест между фигурой и фоном. Когда человек доходит от состояния обычно невротического с редкими всполохами здоровья – к состоянию обычно здоровому с редкими всполохами нездоровья. То есть неэффективности, нечестности, неконгруэнтности и так далее. И что происходит дальше, зависит от человека.
Вариант первый – просто закончить терапию. После этого он думает: «Я в среднем, по большей части, здоров; большую часть времени, поступков, слов и действий я в контакте с собой и конгруэнтен, честен, действую в свою пользу». Ну и хорошо, давайте на этом заканчивать.
Второй вариант – можно удариться в перфекционизм и продолжить работу для того, чтобы вычищать и вычищать. Это доброкачественный процесс, и нет ничего плохого в стремлении к повышению своей эффективности, но нужно понимать, что каждый следующий шаг будет сложнее предыдущего. Одно дело – починить сломанные часы, другое дело – повысить точность их работы в 10 раз. Это задача другого порядка.
И вариант три – перейти от динамических задач к экзистенциально-гуманистическим. Когда вопрос эффективности и конгруэнтности психики не снимается с повестки, но перестаёт быть главным, и уже можно полагаться на то, что человек сам будет неплохо справляться со своим неврозом. Даже если он иногда будет регрессировать, сопротивляться, вести себя неконгруэнтно, это будет происходить не так часто. В худшем случае он сможет заметить это и обратиться к психологу с конкретным запросом помочь разобраться, что произошло. А главным вопросом уже становится не эффективность психики, а направленность. Предметом разговора является не то, как бы эффективнее тратить ресурсы и как их больше получать и меньше терять, а для чего человек их тратит. Чего он хочет от жизни? В какую сторону он движется? Каковы его смыслы, ценности, цели?
Это работа в другой плоскости, которая может быть актуальна самостоятельно. Некоторые люди приходят сразу с экзистенциальным запросом, но гораздо лучше процесс идёт, когда активная фаза динамической работы уже позади. Когда за экзистенциальным кризисом не стоит спрятанный невроз и проблемы с сепарацией, а когда вопрос смыслов действительно является вопросом человека, который разобрался с тем, как пользоваться своей психикой, и теперь хочет направить эту способность на что-то осмысленное.
Периодически, особенно работая со свежими клиентами, я вспоминаю анекдот про мужика, который жалуется врачу на то, что постоянно чешется. Врач предлагает ему помыться, и пациент говорит: «Нет, знаете, это я уже пробовал, не помогает – через полгода опять чешусь».
Есть идея, что недостаточно сделать что-то один раз; некоторые вещи должны стать частью рутины, частью жизни, должны быть включены в постоянную активность. Это может быть неочевидно на берегу. Некоторые люди приходят в психотерапию с намерением что-то сделать разово – отстоять границы, понять свои желания, пережить эмоции, найти отношения, выйти из отношений – с представлением о том, что у них есть проблема, и они один раз её решат, сделают то, что должно быть сделано, и продолжат жить, как жили, только теперь хорошо.
А так не работает. В какой-то момент люди понимают, что недостаточно сделать это один раз. Иногда этого недостаточно даже для достижения хоть какого-то результата, но даже если звёзды сошлись, и после разового поступка вы получили какой-то результат, чтобы он сохранялся и воспроизводился, нужно делать это снова, и снова, и снова. И когда до человека это доходит, он начинает переживать: «Боже мой, как же так? Я же не смогу за всем следить сразу. Вы хотите сказать, чтобы я следил за своими чувствами, мыслями, поведением, эмоциями, за своим отношением к другим людям, их отношением ко мне, фактическими поступками, границами, разницей между фантазиями и желаниями, желаниями и намерениями, намерениями и действиями? Это же миллион вещей, о которых надо беспокоиться!».
Если поставить перед собой цель перечислить все вещи, на которые нужно обращать внимание и за которыми надо следить, то, конечно, это будет впечатляющий список, и разогнать себя до ощущения паники, беспомощности и невозможности будет совершенно не трудно. Что помогает в этой ситуации – так это то, что, вообще-то, мы умеем так действовать, и наша психика вполне приспособлена к тому, чтобы справляться с этим. Хорошая метафора для этого – управление автомобилем. Когда человек впервые садится за баранку автомобиля (особенно на механике), у него тоже много переживаний на эту тему – педали три, ноги две, а ещё есть руль, рычаги и переключатели, ещё есть полосы и знаки, светофоры, другие машины и правила, которые меняются и так далее. Кажется, что всего этого слишком много, но мы привыкаем, и в какой-то момент это становится настолько естественным, что можно, параллельно с управлением машиной и всеми этими задачами, ещё и разговаривать с пассажирами и думать о чём-то своем.
То же самое со всей психологической машинерией. Да, чтобы оставаться здоровым, поддерживать своё здоровье, хорошие отношения, эффективную систему отношений и эффективную психику, человек делает чёртову кучу вещей и следит за десятью чёртовыми кучами вещей. Но это вполне реально и даже не так уж трудно – просто требует привыкания. А результаты, которые вы получаете, и ресурсы, которые вы высвобождаете или получаете благодаря такому поведению, с лихвой покрывают затраты на формирование правильных привычек и адаптацию к такому многогранному поведению.
Предикторы успешной психотерапии примерно те же, что и предикторы успеха в целом по жизни: дисциплина, энергичность, субъектность, инициативность, высокий интеллект. Это всё помогает и по жизни, и в психологическом консультировании, и в психотерапии.
Забавно при этом, что достаточно часто люди, которые не очень успешны по жизни, но свой неуспех себе объясняют через какой-то интеллигентский нарратив утончённости и глубокого внутреннего мира, как правило, ожидают от себя больших успехов в психотерапии, но редко их добиваются, потому что бесполезная интеллектуализация не полезна ни в психотерапии, ни в жизни. То есть Вася, который бахвалится, что денег он не зашивает, в полоролевых отношениях неуспешен, статуса и карьеры у него нет, и хорошей физической формой он не отличается, и живёт он в плохонькой однушке-хрущёвке, доставшейся ему по наследству, зато у него, дескать, глубокий внутренний мир: пусть эти ваши плебейские успешные успехи он не достигает, зато на завтрак он Камю читает, на ужин Сартра обсуждает, считает, что это поможет ему быть успешным в терапии. Но это не так.
Однако есть одно качество, которое по жизни не очень полезно, а в психотерапии очень полезно. Способность проявлять его дозированно и регулировать, то есть проявлять его там, где оно нужно, и удерживаться от его проявления там, где оно мешает – редкий талант. Не все люди на это способны. Большинство, даже если обладают этим качеством, проявляют его на все деньги, тапку в пол и везде, до куда дотягиваются. Это качество можно назвать внимательностью к деталям или более хлёстко, хоть и обсценно, – доёбчивостью.
Быть доёбчивым по жизни не очень хорошо. Быть дотошно внимательным к формулировкам, скрупулёзным к договорённостям, к границам, к таймингу, к значению слов, корректности формулировок, дефиниций терминов – кроме профессиональных областей по типу юриспруденции – в межличностных отношениях гораздо больше генерирует напряжение, чем приносит пользу. Но вот в психотерапии внимательность к тому, что что-то не так, помогает. Когда 99 случаев из 100 всё хорошо, но есть где-то маленький заусенец, какая-то сложно находимая шероховатость, какая-то из пипетки накапанная капля дёгтя в здоровенной бочке мёда, то способность это заметить, остановиться, не пойти дальше, не списать всё на погрешности, не обесценить, не проигнорировать, а всерьёз к ней присмотреться и приложить усилия, потратить время и деньги на то, чтобы разобраться – а почему, что, откуда и как, а что за этим – в психотерапии очень помогает.
Безусловно, и в психотерапии у доёбок и внимательности к деталям, если вам так приятнее, могут быть холостые выстрелы. Можно докопаться до какой-то детали, а там, на самом деле, ничего важного не было. Бездарно потратили время, пошли дальше. Но даже если таких случаев много, даже если их половина, даже если их большинство, те случаи, когда именно за этой шероховатостью открывается новый слой сопротивления, новые глубины невроза, новые уровни смыслов, новые непокоренные Сибири инсайтов компенсируют эти холостые выстрелы с лихвой.
К сожалению, не все люди этим качеством обладают, и тем, кто им не обладает, приходится немножко так доносить, и в каком-то смысле воспитывать это качество. Приходится обращать их внимание на то, что, если у тебя пазл складывается на 9/10, но остаются лишние детали, может быть, дело не в том, что тут есть лишние детали, а в том, что ты неправильно складываешь пазл. Или, может быть, если часы пробили 13 раз, не надо считать, что сейчас 12 часов, а один раз часы ошиблись – надо просто перестать верить часам и не списывать 13-й удар на помехи со связью.
Люди, которые обладают этим ценным качеством от природы, реализуя его в психотерапии, особенно если психолог или психотерапевт тоже открыты и готовы поддержать не меньший, а лучше ещё больший уровень дотошности, имеют возможность очень быстро прогрессировать, и даже иногда набирать успехов так много, что не успевают их проживать, что, в свою очередь, создаёт новые проблемы. Но это хорошие проблемы – всем бы такие проблемы иметь.
Петя — маркетолог со стажем, но последнее время от работы просто воротит. Запуски кампаний, бюджеты, партнёры… когда-то всё это драйвило, а теперь замылилось и стало неинтересно.
Появились мысли, не попробовать ли смежную область, например проектный менеджмент или аналитику. Или начать свой проект. А может, уйти в стартап?
Петя читал книги о поиске призвания, но запутался еще больше. Делился с друзьями — советовали разное, от «не беситься с жиру» до «бросить всё, переехать на Гоа и заняться йогой». Листал вакансии — либо они не нравились, либо он не подходил. Попробовал поработать с карьерным консультантом — понял, какие навыки можно подтянуть, но так и не почувствовал, какой путь «его».
Однажды в чате коллега упомянул, что ходил на гайд-сессию к психологу и понял, чего хочет от работы. Петя расспросил, что за гайд-сессия такая, и выяснил, что это специальная встреча, где психолог помогает понять, что тебя не устраивает, сформулировать, что ты хочешь, и нащупать, как к этому двигаться.
Недолго думая, Петя записался на такую сессию. Психолог выслушал его сомнения, помог разложить их по полочкам и задал несколько вопросов, которые помогли Пете по-новому взглянуть на проблему.
К концу 30-минутной сессии Петя понял, что ему важно получить больше свободы и возможности реализовывать собственные идеи и получил контакты трех коучей — специалистов, которые помогают разобраться с целями, перевести их в конкретный план действий и реализовать его.
Эта история основана на реальном случае из практики. Для защиты конфиденциальности мы объединили несколько похожих ситуаций, изменили имя героя и некоторые детали.
Гайд-сессия — быстрый способ добавить в жизнь ясности и найти решение, которое поможет именно в вашей ситуации. Записаться можно в приложении «Просебя».
Обычно, когда мы говорим о поведении, мы исследуем взгляды специалистов, специализирующихся на поведении как главном феномене психики, то есть бихевиористов. И имеем в виду под ним экстрапсихическую активность – то, что происходит снаружи от черепной коробки. То есть всё, что сводится к движению мышц и секреции желез. И хотя, безусловно, это тоже поведение, я предлагаю идею, что оно к ним не сводится. В частности, поведение бывает также интрапсихическим. То есть некоторые интрапсихические процессы, никак не проявляющиеся в мышечной или железистой активности, также можно рассматривать как форму поведения со всеми его свойствами: целенаправленностью, произвольностью, связанностью с позитивными и негативными стимулами.
Я предлагаю рассматривать как поведение мнения, взгляды и верования. Если человек во что-то верит, можно про его веру говорить как про то, что он делает и про его веру как действие. Но как только мы говорим о вере как о действии, сразу возникают вопросы: «Зачем ты это делаешь? Кто тебя научил вести себя в этой ситуации таким способом? Рассматривал ли ты другие способы? Что произойдёт, если ты этого не будешь делать?». Причём, когда мы говорим про веру или точку зрения, мы имеем в виду крайне широкий спектр феноменов – начиная от веры религиозной или политической, заканчивая верой в то, что в холодильнике ещё осталось полкило картошки.
Наиболее частые претензии к такому подходу состоят в том, что свою веру человек либо пытается продать как восприятие объективной реальности, либо как нечто непознаваемое, существующее независимо – просто вот я верю и всё. Как будто вера – это некоторая конечная самодостаточная сущность, которую нельзя анализировать подобным образом.
Отличить веру от восприятия очень легко: любое представление о реальности, не основанное на том, что вы воспринимаете прямо сейчас, – это некоторая фантазия. Вы в неё можете верить или нет, у вас могут иметь основания для этого или просто верить вопреки. Но это всё ещё вера, даже если это что-то, что вы воспринимали раньше. Например, вы только что заглядывали в холодильник и видели там полкило картошки, и теперь верите в то, что она там осталась. Иначе, если вы допустите мысль, что её там не осталось, вам придётся задаться вопросом: что случилось с моим восприятием и памятью, раз я так жестоко ошибаюсь в припоминании фактов окружающего мира?
И так можно поступать со всем остальным: зачем ты веришь в то, что твой партнер любит тебя? А зачем в то, что ты его? Зачем ты веришь в то, что за твою работу тебе заплатят деньги? А в то, что быть хорошим человеком улучшает карму? Или в то, что после смерти наступит Страшный суд, и тебе воздастся за грехи твои? Все эти вопросы можно задавать, и на них отвечать не как на риторические.
Сложнее со второй претензией, состоящей в том, что вера – это сакрализованная сущность, которую нельзя редуцировать до фантазирования и рассматривать как целенаправленную деятельность. Самый простой способ в этой ситуации – не вмешиваться, оставив человеку ответственность за то, чтобы считать свою веру недоступным анализу конечным феноменом. Но если вы готовы приложить усилия, а человек открыт к переговорам, то помогает проанализировать историю появления этой веры. Мы не рождаемся с верой во что попало. Нам её не ниспосылают её свыше (если это не психиатрия). Мы не рождаемся с картиной мира, полной различных представлений. Мы к ним приходим и оцениваем их как ± достоверные после каких-то событий. Соответственно, можно отследить эту цепочку, вернуться к моменту, когда человек не имел нынешних представлений, либо не доверял им так сильно, и начать восстанавливать причинно-следственные связи, попутно иллюстрируя, что вера всё же является поведением, к которому он каким-то образом пришёл и зачем-то сейчас реализует.
Понимать зачем – полезно, потому что, как с любым психическим процессом, если он происходит бессознательно, то без осознанного контроля и управления, он неэффективен. А также может оказаться деструктивен для человека и его качества жизни.
Одно из известных и уже сто лет как анализированных, начиная с самого Фрейда, качеств невротических симптомов состоит в их воспроизводимости. В том что человек свои невротические защиты, проблемы, паттерны, динамические стереотипы – как угодно называйте – переносит из ситуации в ситуацию, из отношений в отношения и постоянно вляпывается в одни и те же проблемы. Васе в каждых отношениях изменяет женщина, Феклу на каждой работе обсчитывают и обманывают на деньги, Петя поссорился со всеми друзьями, потому что, по его мнению, они все недостаточно уважительно к нему относятся, Евдокия не удержалась ни на одном месте учебы или работы, потому что отовсюду отвлекается на то, чтобы постоянно заботиться о маме. Одна и та же проблема воспроизводится из раза в раз.
Соответственно, все подобного рода симптомы могут воспроизводиться и в терапии/консультировании, и проявляться в отношениях клиента с психологом. В психодинамике это является нормальной частью работы, часто составляя её суть. Однако, особенно молодые психологи, нередко воспринимают это как форму сопротивления. Вася, который везде опаздывает, и начал опаздывать и к психологу – значит, сопротивляется. Петя, упрекающий всех в неуважении к нему, начал упрекать и психолога тоже – значит, вот агрессия в адрес психолога, нарушение границ, ай-яй-яй, беда-огорчение.
С одной стороны, понятно, почему возникает такое ощущение. Во-первых, нарушения сеттинга никогда не облегчают жизнь психологу, а во-вторых, потому сам Фрейд говорил, что всё, что мешает психоаналитику (и, соответственно, другим терапевтам тоже), – это сопротивление. Казалось бы, есть даже формальное основание называть воспроизведение симптома в терапии формой сопротивления. Но если внимательно присмотреться, всё наоборот.
Да, воспроизведение симптома может быть неприятным процессом для всех участников, включая психолога. Но никто не сказал, что терапия должна быть для психолога приятной. Сопротивление – это то, что мешает терапии, а воспроизведение симптома, напротив, помогает. Это неприятный процесс, но это то, что должно происходить, или, по крайней мере, может происходить как платформа для того, чтобы симптом заметить, исследовать и интерпретировать.
Отсюда: воспроизведение симптома – это не форма сопротивления, как бы парадоксально это ни выглядело и как бы неприятно это ни было для психолога. Клиент начинает вести себя с психологом так же, как со всеми остальными (а как правило, это означает – так же плохо), то есть так или иначе это нарушает границы психолога. Это «плохо» может проявляться по-разному, начиная от агрессии и унижения до соблазнения или бесконечного подчинения. Это может быть сопротивлением, если это новая форма поведения или если это способ сброса напряжения, не являющийся проблемой клиента. Но если это старая, добрая проблема клиента, которую он наконец донёс до процесса терапии, то это, вообще-то, победа. Это означает, что сформировался контакт, хорошо сформировался перенос, и вот теперь началась настоящая работа. Теперь психолог видит, что клиент доверился, раскрылся, и принес ему суть своего невроза. Теперь с этим можно работать.
И это является сопротивлением не в большей степени, чем предъявление гнойному хирургу гнойной раны – неприятное зрелище, но это то, зачем мы здесь собрались, и не нужно считать это формой сопротивления или саботажа.
Давайте поговорим о том, что такое жертва, что такое быть в позиции жертвы и почему на этот счёт столько баттхёрта. Дело в том, что разница между жертвой и человеком, занимающим позу жертвы, находится не внутри человека, а снаружи. Как разница между навязчивостью и настойчивостью ухажёра связана исключительно с привлекательностью ухажёра для объекта ухаживания, также и жертва, или человек в позиции жертвы, – различение культурное и связано с тем, как в местном культурном ландшафте принято проводить границы персональной ответственности.
В любой культуре есть представление о том, что является личными границами человека. Как минимум, достаточно часто – это его тело. А что точно не является внутренними границами человека, и что находится в серой зоне, в которой вещи вроде бы имеют отношение к человеку, но общество всё ещё ожидает, что он должен с этим справляться? Например, если я подхожу и бью вас по лицу, в большинстве культур это сочтут нарушением ваших границ, и, если вы переживаете по этому поводу, то переживаете заслуженно как жертва моего насилия. С другой стороны, если в толкучке в метро я толкну вас плечом, в большинстве культур будет оценено, что никто ваши границы не нарушал, и если вы разнылись при этом, то вас посчитают истеричкой в позиции жертвы.
Однако, эти границы не универсальны: даже в одной культуре они могут быть предметом дискуссии от случая к случаю и не всегда связаны с тем, как вы сами воспринимаете ситуацию. Если ваша религия запрещает вам видеть не укрытых в чёрную простыню женщин, и вы приехали на Запад, где все вокруг так ходят, тем самым оскорбляя ваши религиозные чувства, большинство посчитает, что вы находитесь в позиции жертвы, даже если вы сами глубоко убеждены в том, что ваши границы нарушены и так нельзя поступать. С другой стороны, если в каком-то месте местные любители укрывать женщин в чёрные простыни искалечат вам половые органы, вы вполне можете считать, если вы сами участник той же культуры, что всё нормально, и будете дальше ратовать, чтобы с другими так поступали. Но весь остальной мир, независимо от вашего мнения на этот счёт, будет вас считать жертвой. А если вы от этого статуса отбрыкиваетесь, то вас будут считать жертвой не только физического, но ещё и психологического насилия.
Соответственно, когда люди говорят о том, кто является настоящей жертвой, а кто – занял позу жертвы и зря заявляет о том, что с ним совершили что-то плохое – на самом деле, они спорят не об объективной реальности, а о культурных различиях. Здесь вы, вероятно, зададите вопрос: если это чисто культурная штука, не связанная с самим человеком, и если ваши собственные представления о своих границах не определяют, будете ли вы жертвой или истеричкой в позиции жертвы с точки зрения окружающих, то почему об этом рассказываю вам я, психолог, и где здесь вообще психика и психология.
А психика и психология прямо здесь. Современные западные исследователи, например Джозеф Хенрик, со своей прекрасной книжкой «The WEIRDest People in the World», давно уже об этом рассказывает. И ещё многие десятилетия до него советская психология говорила, что личность формируется путём интернализации социальной системы отношений, и местный культурный ландшафт, местный социальный контракт становятся такой же частью психики и личности и таким же полноправным психологическим механизмом, как и язык или палитра эмоций, которые принято испытывать.
Так что обсуждение того, кто по-настоящему жертва, и надо ли жалеть себя и агрессировать в адрес насильника или, наоборот, считать, что у меня должна быть толще шкура и не надо быть «истеричкой», должно проводиться с вниманием к тому, в рамках какой культуры находятся и психолог, и клиент, и к какой культуре клиент хочет принадлежать. И здесь мы говорим о том, какая система представлений, какой набор контрактов о границах является наиболее эффективным, а не о том, что есть истинная™ в последней инстанции граница личного пространства.
Одна из причин, почему психологи почти не дают советов, и почему психологам так сложно писать книги (это одна из проблем, с которой я столкнулся, когда писал книгу, или сталкиваюсь, когда пишу посты в этот канал), состоит в том, что, как говорил Заратустра, символ жизни – весы. И люди от точки баланса заваливаются в противоположные крайности, оказываясь таким образом в положении, в котором им нужны противоположные советы. Я могу на двух консультациях подряд, не моргнув глазом и не кривя душой, одному клиенту сказать: «Перестань слушать окружающих. Попробуй начать ставить на себя, быть внимательным к своему мнению, игнорируй претензии, обратную связь, иди и делай так, как считаешь нужным, а потом посмотришь, что произойдёт». А через 15 минут, на следующей консультации, могу сказать следующему клиенту: «Перестань переть, как подслеповатый носорог, прислушайся к людям вокруг себя, будь внимателен к обратной связи от реальности». Оба совета будут уместны, важны и полезны, но, если бы эти клиенты обсудили ситуацию между собой, с большой вероятностью они бы решили, что психолог просто над ними глумится, и больше его слушать не нужно.
По этой причине в чатике при этом канале появился мем о том, что у каждого инструмента есть ограничения применимости (в нецензурном исполнении, потому что, когда я его придумывал, был крайне раздосадован очередным непониманием этого факта очередным читателем). По этой причине многие психологические советы имеют два противоположных лагеря. Лагерь людей, которые клянутся и божатся, что им это помогло, называют это источником мудрости, а автора совета – вторым пришествием Христа. И лагерь людей, которые кидаются тухлыми помидорами в совет и его автора, рассказывая о том, какое это всё шарлатанство и ни в коем случае нельзя даже близко подходить и даже искоса смотреть на этих людей.
И это не всегда потому, что совет плохой. Да, бывают откровенно плохие советы. Например, радикальное прощение – «прости и прими», рассказы о «токсичных» эмоциях, что злости вообще в жизни не должно быть, или что «просто не носите трусов под юбкой, будьте в контакте с энергией земли и никогда не гневайтесь». Окей, настоящие шарлатаны, которые несут полную идиотскую херню, существуют. Но даже те, кто говорит в каком-то контексте полезные и разумные вещи, могут выглядеть шарлатанами для тех, кто находится в другом контексте.
По этой же причине большинство психологов, по крайней мере, адекватных, не рекомендуют своим клиентам (и широкой аудитории) опираться на психологические советы в решении психологических проблем. Например, я в своей книге говорю о психогигиене, то есть даю советы для людей, у которых ещё нет прям психологических проблем, но если вам уже нужна психотерапия или даже психологическое консультирование, лучше идти к психологу, чем применять советы, про которые вы изнутри своей проблемы не можете адекватно оценить, подходят ли они вашему контексту.
Особенная драма этой ситуации в том, что люди тяготеют не к тем советам, которые им нужны, а к прямо противоположным. Вася, у которого проблемы с границами, который не умеет говорить «нет» и которому постоянно кажется, что если он кому-то, не дай бог, откажет, то всё разрушится, мир рухнет и люди на него ополчатся, вряд ли прислушается к совету «больше себя уважать и позволять себе больше». Это совершенно не соответствует его восприятию мира. Он услышит совет, предназначенный Пете, который говорит: «Надо быть внимательным к обратной связи от окружающего мира и меньше переть как носорог». Потому что это то, что вписывается в его картину мира. И в итоге этот совет затолкнёт его ещё глубже в невроз, вместо того чтобы поднять его оттуда. Но это не потому, что совет плохой – это потому, что совет предназначен Пете, а не Васе.
Так что вот вам мой совет, и этот совет подходит всем: будьте крайне осторожны со следованием психологическим советам.
Крайне распространённая ловушка, в которую попадают люди, состоит в том, что, заметив тенденцию, что многие, если не все, ценные вещи даются большим трудом, люди впадают в иллюзию, будто бы обратное тоже верно. То есть вещи, дающиеся большим трудом, ценны сами по себе – этакое воплощение строчек Наутилуса о том, что мерилом работы считают усталость. Если я потрудился, если я приложил усилия, если я заплатил высокую цену, значит, то, что я получил в результате этих усилий и затрат, должно иметь большую ценность.
Как несложно заметить при хоть сколько-нибудь критическом осмыслении данной позиции, – это не так. Огромное количество вещей требует колоссальных усилий и нахер никому не дались. Этой механикой беззастенчиво пользуются компьютерные игры, в которых люди проводят тысячи часов, добиваясь какого-то статуса или получая какой-то предмет, единственная ценность которого заключается в том, что он символизирует потраченные на его достижение тысячи часов. Но гораздо чаще это приводит к психологическим проблемам, когда люди не для себя что-то подобное предъявляют (хотя и это тоже проблема, достойная внимания), а когда они предъявляют чек за свои колоссальные усилия другому человеку. «Я сделал что-то тяжёлое, сложное, значит, теперь ты должен это ценить». «Я для тебя очень постарался, я купил тебе очень дорогой подарок. Не смей теперь не быть ему рад». «Я для тебя очень постарался, пока ты был в отпуске, я сделал у тебя дома ремонт». «Я сюрпризом организовал тебе день рождения, созвал всех твоих друзей, включая старых знакомых, которых ты тыщу лет уже как мечтал больше никогда не видеть». «Я исполнил твою детскую мечту, от которой ты уже тыщу лет как отказался и из которой вырос. Значит, теперь ты мне по гроб жизни должен. Значит, ты должен радоваться, быть благодарным и приложить в ответ в мою пользу эквивалентное, если не большее, количество усилий, потому что я ведь старался».
Очень сложно отказать в такой ситуации и сказать: «Знаешь, дружище, вот эта гора денег, времени и сил, которые ты потратил, эта тонна нервов, которые ты сжёг, весь объём энергии, который ты вложил – ты всё это сжёг напрасно. Во-первых, меня это не радует, во-вторых, я не буду благодарен, и вообще пошёл ты нафиг, ты ещё и нарушил мои границы в процессе».
Для этого требуется периодически упоминаемое мой умение «бить вниз», которое необходимо для психологического благополучия. Мы привыкли считать, что бить можно только «вверх», как стендаперы говорят «punch up», что можно критиковать и высмеивать только людей в привилегированных позициях, а добивать лежачего нельзя, ведь он уже лежачий. Так себя ведут только плохие персонажи во всех историях. Хорошие персонажи лежачего не бьют, а поднимают, холят и лелеют. Но в реальной жизни, если так себя вести, очень быстро оказывается, что все вокруг горазды упасть навзничь и остаться лежачими. И тогда получается, что единственный, кого можно бить, – это вы. И вас таки побьют за то, что вы недостаточно благодарны всем тем утрудившимся до падения навзничь.
Лекарством от этого заблуждения является изменение восприятия. Изменение заключается в отказе от представления о том, что высокая цена означает высокую ценность, что большое количество усилий само по себе говорит о какой-то пользе достигнутого. Люди не очень хотят этого делать, потому что это очередное столкновение с несправедливостью мира. Очень тревожно оказываться в мире, в котором можно ошибиться в направлении движения и пройти тысячу ли не в том направлении, обложившись мотивационными постерами. Гораздо спокойнее и комфортнее жить в мире, где куда бы ты ни пошёл – ты молодец просто, что просто идёшь, и сам факт движения тебе зачтётся.
Мир, от того что он вам в своей реальной несправедливости некомфортен, справедливым не становится. В мире, напоминаю, справедливости нет. Просто у действий есть последствия, и последствия действий, состоящих в бесполезной трате ресурсов – это бесполезная трата ресурсов, и конфликты, связанные с попытками отказаться от осознания этой бесполезности.
Подобно тому, как большой опыт употребления антибиотиков приводит к тому, что человек отращивает внутри себя резистентную флору, которую потом хрен выведешь, большой опыт психотерапии развивает у человека психотерапевтически резистентный невроз.
Я не имею в виду обычное психодинамическое сопротивление – оно, слава богу, есть у всех, и для его появления никакой психотерапевт и опыт не нужны – оно есть само по себе. Я говорю о том, что психика человека едина, и если она включает в себя его невроз, и она адаптируется, то значит, и невроз тоже адаптируется. Это выражается в том, что со временем человек учится психотерапевтической модели, в которой работает его психолог, её языку, методам, инструментам, и начинает чаще понимать, куда психолог клонит, чего он от него ждёт и что нужно сказать, чтобы он от него отстал. А чем выше интеллект, тем быстрее это происходит. Клиент учится генерировать психологообразные объяснения, аки чатгпт, и из знакомых ему терминов составлять внешне выглядящие осмысленными предложения, и даже, возможно, до какой-то степени отражающие механизмы, которые не являются инсайтом, свободной ассоциацией или честной попыткой построить гипотезу. А являются имитацией, сгенерированной с целью отказа от продвижения в сторону ядра невроза и навстречу напряжению.
Как и любая форма сопротивления, это может происходить осознанно или бессознательно. Но даже будучи пойманным за руку (в данном случае – за язык), человек может уйти в отказ и сопротивляться признанию, что он в сопротивлении, и признавать что его высказывания – это психологообразная генерация текста. Особенно плачевно это положение, когда человек в рамках подобной нейросетевой генерации выдает верную интерпретацию, или ту, которую психолог считает верной.
Например, я, как психолог считаю, что условный Вася не выполнил свой план на неделю, потому что боится, что в случае достижения успеха у него будет достаточно сил, чтобы наконец выйти из отношений. И Вася, в своём сопротивлении, тупо моделируя мои мысли, как психолога, пытается угадать, что я от него жду, и даёт ровно эту интерпретацию – но не через механизм инсайта, катарсис, осознание чего-то нового о себе, а через имитацию. И я, как психолог, оказываюсь в неприятной ситуации: с одной стороны, я должен сказать, что это именно то, как я думаю, с другой – что это полная чушь. Не потому, что слова неверны, а потому что они произнесены не так как надо – не с той целью, не в том состоянии и не из того психического процесса, который должен их сгенерировать, чтобы они были полезными.
Как с этой ситуацией справляться? Я могу выделить три компонента, которые могут помочь психологу (да и клиенту тоже). Во-первых, критически важен контакт между психологом и клиентом. Чем холоднее контакт, чем он более формальный, тем легче в нём заходят формальные конструкции, не имеющие никакой эмоциональной и динамической начинки.
Во-вторых, работать в «здесь и сейчас». Все эти имитационные конструкции относятся к «там и тогда» – к тому, что происходило раньше, может произойти в будущем или вообще не произошло. Очень сложно имитировать хорошее описание того, что происходит прямо сейчас. Вопросы ряда – что ты переживаешь прямо сейчас? как ты реагируешь прямо сейчас? какие мысли или ассоциации приходят в голову? – возвращают человека из сферы имитации когниций в контакт с самим собой. От этого можно постепенно возвращаться к целевой теме, сохраняя контакт с живыми, подлинными эмоциями.
В-третьих, важно, чтобы психолог (или клиент, если ему позволяет психообразованность) следил за последовательностью событий, за конгруэнтностью и причинно-следственными связями. Такого рода имитационные интерпретации всегда происходят не вовремя – не в том месте динамического процесса, где должен был бы произойти инсайт. Они появляются либо раньше, когда человек ещё не добрался до туда эмоционально, либо вообще не в тот момент, а когда мы говорим на другую тему, и человек просто забалтывает актуальный вопрос. И внимание к этой непоследовательности помогает раскрыть несоответствие и фальшь.
Уже прошло некоторое время с выпуска моей книги, и я готов немного её обсудить. Так что через пару недель, 31 октября в четверг в 19.30 по мск я проведу здесь, в тг эфир на тему книги. Ответы на вопросы, претензии, комментарии и пожелания, ну и просто обсуждение. Записываться на эфир не надо, надо поставить его себе в календарь и прийти. Лучше прийти прочитав книгу, или начав читать, но можно и нет. Если вы ещё не успели купить - вот тут это можно сделать:
А для коллег, которые хотят обсудить поднятые в книге темы глубже и с привлечением более сложной теории, а так же обсудить что из написанного и как можно применять в психологической практике - 5 и 26 ноября будет книжный клуб по моей книге в Клубе Начинающих Психологов. Записаться на встречу https://mariyakunakh.com/stradaj_s_tolkom. По вопросам о клубе обращайтесь к администратору @MariyaEryshova
Словосочетание «устойчивая психика» имеет строго положительную коннотацию и характеризует человека с корректной самооценкой, адекватными амбициями, эффективным поведением, эмоциональной устойчивостью, умеренными планами на жизнь и прочими хорошими сбалансированными вещами в голове. Однако, как подсказывают нам братья-физики, есть больше одного способа сделать что-то устойчивым.
Один из способов – дать объекту хорошую точку опоры с большой площадью контакта с поверхностью, над которой нормально расположен центр тяжести, так что объект стоит или лежит сам по себе и просто не падает. Это то, как люди представляют себе устойчивую психику, и так оно и есть.
В терминологии Фрейда можно сказать, что это ситуация, когда в структуре из Ид, Эго и Суперэго, доминирует Эго, то есть центральная часть выполняет функцию устойчивой оси, по разные стороны которой находятся менее влияющие части. Такой человек исходит из принципа реальности в первую очередь, а принцип желания и принцип долженствования учитываются при выборе, какую реальность исследовать.
Однако, следите за руками – есть трюк. Называется он гироскоп. Простейшая его форма всем знакома в виде детской игрушки – юлы. Когда мы берём что-то само по себе категорически неустойчивое, но раскручиваем его достаточно быстро, в течение долгого времени оно крутится, и не падает. И это не потому, что у него большая площадь опоры, а потому что противоположные концы этой системы так быстро сменяют друг друга, что юла не успевает завалиться.
И такие люди тоже бывают. Бывают люди со слабым Эго, которые очень плохо умеют руководствоваться принципом реальности, отстаивать границы и одновременно уважать чужие или выставлять себе корректные амбиции. Но при этом их остальные части психики более или менее уравновешены, и они так быстро между ними «крутятся», что создают со стороны впечатление устойчивого человека.
Такая гироскопическая личность – это Вася, который утром заваливается в Суперэго, потому что надо/положено/правильно. Он подскакивает к будильнику, бежит работать, исполняет все должностные обязанности на 5+, перевыполняет план, подлизывает шефу, берёт доп.обязанности. Выйдя с работы, он проваливается в Ид, вспоминает, что кроме работы в жизни есть ещё что-то, шлёт все нахрен, выкидывает свежекупленный вчера галстук и идёт в бар бухать с друзьями. А на завтра всё повторяется. Так, его жизнь оказывается сбалансированной: он как бы и обязанности выполнил, и потребности удовлетворил, и отдохнул. Если этот баланс соблюдать и переключаться между этими режимами достаточно часто и равномерно, со стороны будет создаваться впечатление, что Вася – очень стабильный и успешный человек, и в голове у него всё хорошо. Но это не так. Первый же кризис вышибет Васю из колеи с таким свистом, что все будут удивляться. Такой устойчивый человек, такая хорошая жизнь – и работать умел, и отдыхать, и развлекаться, и отношения были, и границы. Что случилось?
А всё было плохо, просто всё было плохо последовательно. Сначала на работе он не умел отстаивать свои границы и позволял на себе ездить. Потом он уходил с работы и игнорировал чужие границы, абьюзил партнёрш, бухал, как проклятый, хулиганил, балагурил, на утро просыпался с чувством вины, стыда и неполноценности за то, что вчера натворил, снова сваливался в Суперэго – и так по кругу. У него никогда и не было баланса, потому что никогда не было точки опоры. Он просто удачно сбалансировал две крайности.
Перед психологом встаёт непростая задача, когда такие люди приходят, особенно если обратились до того, как их вынесло из колеи. Он понимает, что сейчас система как бы сбалансирована, но как только они туда полезут, она разнесётся в хлам. А дальше вопрос контракта с клиентом: готов ли он на подобную процедуру? На неё можно не соглашаться, пойти ещё покуролесить, пока его не разнесёт на природе. А можно согласиться разбалансироваться в относительно безопасных условиях психотерапии, чтобы потом отрастить нормальное Эго и оставшуюся жизнь быть действительно устойчивой личностью, а не гироскопом.
Периодически я пишу об источниках сопротивления, сегодня я хочу поговорить не об источнике, а о способе сопротивления. Хитрый способ сопротивляться достижению успеха состоит в том, чтобы предстоящий успех, цель, желание, план или образ будущего нагрузить сверх всякой меры.
Берём Фёклу, которая хочет уволиться с работы. У неё достаточно денег, есть нормальная финансовая подушка, хороший послужной список, она понимает, что найдёт следующую работу без проблем. Она устала и хочет либо просто отдохнуть, либо поменять сферу деятельности, либо путешествовать или сфокусироваться на отношениях – неважно. Важно то, что у неё есть причина, возможность, желание и намерение уволиться с работы. Это предстоящий успех.
Как знают читатели моего канала: чем больше успех, тем больше сопротивление. И чем ближе успех, тем сильнее сопротивление. И вот по мере того, как она приближается к дню Х, она начинает сопротивляться, и её способ в том, что она начинает грузить свою перспективу уволиться совершенно неадекватным количеством фантазий. Она начинает рассказывать себе, что как только уволится, она пойдёт на курсы нового языка, плавания, на массаж, на спа-процедуры, будет тусить с друзьями, высыпаться, писать книгу и бог знает что ещё. А по мере приближения дедлайна она начинает тревожиться, и ей весьма обоснованно начинает казаться, что все её планы одновременно не реализуются. Я люблю этот жанр психотерапии – арифметика против фантазии. Мы берём ожидания человека, калькулятор и выясняем, что они не вполне соответствуют действительности. И вот, Фёкла берёт калькулятор, гуглит, сколько часов в сутках, выясняет, что их 24, гуглит, где купить ещё, выясняет, что они не продаются, и начинает считать, сколько нужно времени на все занятия, которые она запланировала, делит одно на другое и выясняет, что нет. Мало того, что она будет гораздо более занята, чем когда работала, так это ещё физически не влезает в сутки.
И тут наступает разочарование: «А зачем мне тогда увольняться? Зачем освобождать жизнь от работы, если я всё равно не смогу одновременно ходить в походы, стать монашкой и научиться ездить на лошадях конкуром?» И вот это разочарование и тревога абсолютно искусственно созданы. Дело же не в том, что изначально план был уйти с работы, чтобы всё это одновременно сделать – чтобы и в шамбалу переехать, и Пулитцеровскую премию получить. Первоначальная цель была гораздо более примитивной, а самое главное – реалистичной. Но в рамках сопротивления успеху она нагрузила её кучей дополнительных атрибутов специально для того – бессознательно, но специально – чтобы по мере приближения к дедлайну, начать тревожиться и саботировать её достижение.
Кроме Фёклы, которая хочет успеть всё и сразу после увольнения, есть и Вася, который отказывается идти на свидание, потому что придумал себе красивую историю, как один раз сходит на него, после этого приведёт девушку к себе домой, по дороге захватит с собой 10 подруг, и на следующий день они все вместе будут готовить ему завтрак. Есть ещё Евдотья, которая отказывается съехать от родителей, потому что считает, что в съёмной квартире она не сможет одновременно и жить как ей комфортно, и делать ремонт, и заниматься спортом, и приглашать друзей, и копить деньги на новую квартиру. Есть ещё миллион людей, которые не делают какие-то вещи, потому что нашли изящный способ сопротивления. Если бы это были катастрофические фантазии, то их было бы легко распознать. Если человек начинает фантазировать, что у него ничего не получится, его легко поймать за руку и сказать: «Ага, саботируешь, сволочь». А если человек начинает фантазировать о том, что у него получится, гораздо сложнее поймать его за пуговицу и предъявить: «Это саботаж через перегрузку цели»; потому что человек разведёт руками и скажет: «Наоборот, я верю в себя, я считаю, что всё у меня получится!»
Здесь требуется некоторая доля цинизма и опыта столкновения с такими вещами, чтобы не быть сбитым с толку и остаться при своём мнении, что перегружать цель избыточными фантазиями – это способ её саботажа и форма сопротивления.
Техника якорения относится к категории инструментов, по поводу которых есть два противоположных лагеря, оба из которых не правы. Один рассказывает о том, что техника якорения – это благодать, ниспосланная свыше. Так, с её помощью можно победить любые проблемы: преодолеть всевозможные фобии, заглушить позывы к аддикциям, победить негативные мысли и практически вылечить от рака. Противоположный лагерь рассказывает, что техника якорения – чушь и антинаучная ересь, поскольку она ассоциирована с НЛП, и любой человек, который верит в это, – шарлатан, мошенник, и больше такого не читайте.
Истина, как всегда, посередине, потому что техника якорения – это не панацея, но нет причин, по которым она не должна работать. Это старый добрый павловский рефлекс. Если бы её не называли таким пафосным словом и не продавали под соусом манны небесной, ни у кого бы мысли не возникло всерьёз её критиковать или превозносить. Тем не менее, давайте поговорим о том, как якорение выглядит.
Это простой павловский рефлекс, и формируется он и работает так же, как любой другой павловский рефлекс. Если вы занимаетесь боевыми искусствами и привыкли перед тренировкой надевать кимоно, то вы знаете, что процесс его надевания связан с определённым ментальным состоянием. Это ваш якорь. Если вы привыкли публично выступать, и у вас есть профессиональная улыбка публичного спикера, которую вы надеваете так же, как костюм перед выходом на сцену, то эта улыбка автоматически активирует определённый тембр голоса, осанку, поток мыслей. Это якорь. Если у вас в детстве было любимое бабушкино блюдо, которым она вас угощала по праздникам, то его запах возвращает вас в то же состояние. Песни, которые вы слушали, район, в котором вы росли в детстве, – это всё якори. Это стимулы, которые сами по себе нейтральны, но обрели значение путём многократного совпадения по месту и времени со значимым стимулом.
Если вы хотите себе создать подобный якорь, то для этого нужно сделать всё то же, что делал Павлов: совмещать по месту и времени желаемое состояние с желаемым якорем. Если каждый раз, когда вы выходите победителем из спора, вы позволяете себе выпить дайкири, то дайкири станет вашим якорем на ощущение себя уверенным и энергичным.
К сожалению, часто мы не можем произвольно создавать те ситуации и состояния, которые хотим заякорить. Часто мы пытаемся зайти со стороны якоря, чтобы оказаться в состоянии, на которое рассчитывали. Эту схему тоже можно реализовать, и к этому тогда подключаются когниции, техника визуализации. Это резко понижает эффективность, но при должном усердии вы можете представлять себе определённое состояние. Если вы много раз совместите, пусть даже воображаемое состояние, с каким-то якорем – ощущением, элементом одежды, вкусом, запахом, словом, позой – у вас тоже может возникнуть соответствующая ассоциация, и она будет работать в обе стороны. Каждый раз, когда вы будете садиться в самолёт, вы будете считать до 100, глядя на секундную стрелку. Каждый раз, когда вы будете смотреть на секундную стрелку, вы будете вспоминать, что подсчёт 100 секунд на циферблате – это способ успокоить вашу аэрофобию.
Таким образом, можно до какой-то степени изменить своё состояние. Но, как и любой рефлекс, якорение может быть перебито более сильным стимулом или размыто при злоупотреблении. Если вы будете много раз звонить в колокольчик, но не кормить собаку, рефлекс угаснет. То же самое с якорением: если вы будете постоянно абьюзить якорь для получения желаемого состояния, не подкрепляя его соответствующими условиями, то якорь либо не сформируется, либо быстро потеряет свою силу.
Я в своей практике технику якорения не использую много лет, потому что не работаю на уровне симптом-центрированного подхода, и, как правило, передо мной не стоит задача немедленно изменить состояние клиента. Моя задача – разобраться в причинах состояния, а это проще делать, когда клиент не меняет его с помощью поведенческих техник. Однако я ничего не имею против людей, которые пользуются техникой якорения или учат ей, так что не стыдитесь, если решили ею воспользоваться.
Психологи постоянно говорят про осознание. Надо осознать то, осознать это, это в бессознательном, это ты ещё не осознал и так далее. Чем осознание отличается от знания? Чем осознание отличается от чувства? Чем осознание отличается от понимания? Ведь знание и понимание – это разные вещи. Осознание – это третья ступень того же самого, или оно где-то между ними, или это их сумма?
Я предлагаю идею, что ключевой характеристикой осознания чего-то является целостность или цельность. Процесс осознавания – это процесс собирания разнородных сторон объекта в целостный образ. Если мы смотрим на апельсин и осознаём, что перед нами апельсин, то мы не разделяем его на отдельные цвет, форму, вкус, запах, текстуру, температуру, вес, упругость и прочие параметры, которые можно было бы выделить. Мы осознаём его как цельный объект. Если мы не осознаём какой-то объект как цельный, то мы и не осознаём, что это такое вообще. Если вы слышите шум, и не сразу связываете его с источником, то в этот момент вы не осознаёте источник шума, потому что шум – отдельно, источник – отдельно. Они не собраны в единый целостный образ. То же самое может происходить на гораздо более высоких уровнях сложности: отдельно – мысли, отдельно – чувства, отдельно – поведение.
Например, умом я понимаю, что мой партнёр – абьюзер, но при этом эмоционально я переживаю его как несчастную жертву тяжёлой жизни. Или Вася говорит, что любит коллегу, его сердце каждый раз замирает при взгляде на неё, но поведенчески он проходит мимо, боясь посмотреть в её сторону, не выражает свои чувства. Или вот, знать, что курить вредно, но продолжать курить – из той же оперы.
Однако даже если мысли, чувства и действия совпадают, это не значит, что вы закончили воспринимать объект, и что он теперь осознан. Потому что если вы можете разделить объект на 2, то, значит, можете разделить его и на большее количество частей. Типичным примером такого разделения является восприятие ребёнком родителя-алкоголика: когда у него есть «хороший папа» и «плохой папа». «Хороший папа» – трезвый, «плохой» – пьяный. И как бы это разные люди, у него с ними разные отношения. До тех пор, пока эти образы не собраны воедино, невозможно сказать, что у ребёнка осознанные отношения с отцом, потому что он искусственно разделил единый объект на две категории, которые слабо связаны между собой.
Соответственно, когда мы говорим о том, что нужно что-то осознать, мы имеем в виду, что нужно собрать разрозненные вещи в одно целое, чтобы они перестали восприниматься как что-то связанное лишь сложной цепочкой выводов или воспоминаний о том, что психолог эти вещи связывал. Как этого можно добиться? Никак. Вы никак не можете целенаправленным усилием связать две вещи вместе. Это автоматический процесс вашей психики, такой же, как переживание эмоций. Всё, что вы можете сделать – задаться вопросом: почему этот автоматический процесс автоматически не происходит? Как вы себе мешаете что-то осознать?
Если у вас есть «хороший папа» и «плохой папа», если у вас есть мысли одни, чувства – другие, поведение – третье, а реальность – четвёртая, то бегать в поисках медитаций, чтения аффирмаций или выставления фигурок в песочной терапии (даже при всём уважении к этой практике) – не поможет. Они не принесут результата, до тех пор, пока это действие не будет сопряжено с вопросом о том, почему вы не позволяете себе объединить две части одного объекта в единое целое.
Дальше начинается более сложный разговор, потому что причины могут быть разными. Например, я не хочу этого делать, потому что почувствую, что предам хорошую половину отца. Или потому что не готов сталкиваться с гневом в адрес его плохой стороны. Или боюсь потерять что-то. Или боюсь признать, что долгое время это игнорировал. Причин может быть много. Несколько разных источников сопротивления (про это у меня даже есть целый курс), но суть в том, что если вы не осознаёте что-то доступное осознанию, то вы сами себе мешаете это сделать. И то, что вам нужно, – не искать способы осознать, а искать причины неосознавания.
