Состояние последнее время дурацкое и болезненное. Дел много, сил мало, но те, что есть, частично потрачены на новую книгу Курицына о Набокове. Ничуть об этом не жалею. Текст крошечный, нежный, смешной, и при этом всем неожиданно плотный — для брошюры в 106 страниц вещь на редкость дельная
Курицын пишет о том, как Набоков проводил два берлинских летних месяца 1926 года, когда Вера уехала в санаторий. Что делал, о чем мечтал, куда ходил, что читал, где выступал, как планировал бюджет, чему радовался. Ближе к концу текста автор оговаривается, что копается во всей этой, на первый взгляд бесполезной информации, из любви к ерунде. Такой подход мне близок, ерунду я ценю, поэтому текст порадовал
Там много любопытного о браке и отношениях Набокова, о скудном эмигрантском быте, о том, как и на что существовали русскоязычные зарубежные медиа столетней давности, о попытках Набоковых свести концы с концами, о том, как Вера Слоним, еврейка, стенографировала выступления нацистских министров, потому что «никого больше не могли найти», о метаниях неизвестного на тот момент Набокова и о его повседневности. Хороший текст. Кроме прочего, позволяет увидеть, что за два месяца можно много успеть
Отдельно порадовали иллюстрации, выдержки из писем к Вере и анкета, которую Набоков вместе с соосновательницей берлинского литкружка Раисой Татариновой составил для друзей. Вопросы — чума. Его опросник понравился мне куда больше знаменитого прустовского. Полагаю, что из-за своей простоты и прямоты. Буду теперь им близких доканывать («Какое чудо вы бы совершили, если бы имели к этому возможность?», «Что бы сделали, если бы внезапно получили очень много денег?», «Что доставляет вам самое острое наслаждение?» и.т.д)
Стоящая, в общем, книженция
#чтопочитать