еврейка у микрофона

Забудьте всё, что вы знали о вечерних прогулках по Тель-Авиву. Сейчас будет история некнижная, исключительно израильская — с накалом страстей, легкой эротикой и даже полицейской интригой.

Итак, наш герой, назовем его О., возвращался поздним вечером домой. Шел он быстро, потом еще быстрее — словно на кону была его жизнь и мочевой пузырь. Да-да, О. очень сильно хотел в туалет.

Сдерживая порывы, О., подгоняемый беспощадными силами природы, перешел на бег. До дома оставалось не больше десяти минут, и вдали уже мерещился спасительный унитаз, но в какой-то момент О. понял, что не дотянет.

На ближайшие 100 метров — ни кафе, ни туалета, а одна только пальма. Красивая, высокая, отбрасывающая широкую тень. Неужели, спасение?

О. поспешил к дереву, приспустил штаны, почувствовал долгожданное облегчение и от счастья даже прикрыл глаза, как вдруг — сирена. Не та, которая воздушная, а та, которая патрульная.

Один из полицейских вышел из машины и подошел к О.

— Шалом, ахи, ма ата осэ? (Привет, брат, что делаешь?)

Сердце О. ушло в пятки, руки неловко потянулись к карманам, а иврит, и без того находившийся в зачаточном состоянии, вмиг выветрился из головы.

— Слиха, ани ло мэдабер иврит. Рак англит вэ русит. Я учу иврит сейчас... Слиха, слиха...

На это полицейский — будь у него шлем, он бы его поправил, я уверена — прищурился и с показным терпением перешёл на русский:

— Ладно, русский так русский. Ты знаешь, что у нас это уголовное преступление?

Всё, подумал О., он — преступник и имеет право хранить молчание. Сейчас звякнут наручники, он поедет в участок, судья зачитает приговор и голуби полетят над нашей зоной, голубям нигде преграды нет.

— Что? Что у нас уголовное преступление?

Полицейский подошёл поближе, ещё раз окинул его взглядом и спокойно объяснил:

— В Израиле взрослые мужчины не должны трогать детские пенисы. А ты не знал?

На миг повисла тишина. О., обалдев, пытался осмыслить услышанное, а полицейский вдруг рассмеялся — гулко и от души, похлопал его по плечу, махнул рукой в сторону спасительной улицы:

— Давай, иди уже домой.

Все совпадения случайны. Вы ничего не слышали, не читали и не знали. Обещайте мне. #шалом

Я зумер, и интересно, конечно, что думают про нас те, кто не зумеры.

Думают чаще нелестное. Конкретно рынок труда воет от того, как высоко зумеры себя ценят, как дорожат каждой минутой не клиентского, не начальского, не тетьмашиного, а своего времени. И корпоративной пиццей их не задуришь, и дмс и печеньками не заарканишь.

После миллениалов в духе «я люблю свою работу, я приду туда в субботу», зумеры, конечно, кажутся трудными персонажами.

Опустим, хороши зумеры в труде или нет, мы не можем (и никто не может) делать таких обобщений. Но в одном я согласна — если классно знаешь свое дело, то почему не заявить о том, какой ты молодец?

Марат Юсупов, например, зумер который работает в большом айти, а в маркетинге вообще с 17 лет. Рассказывает про рекламу, позиционирование, стратегии, кейсы и вообще искренний и честный автор, каких поискать. Ничего не продает, курсов не запускает, а просто отлично делает свое дело и обозревает его. Разбирает бренды (докопаться своим умом до ДНК бренда — это вообще страшно занимательно). Смешно шутит.

Опять же, большую увлеченность сразу видно. Если идет в стриптиз-клуб, то болтает с девушками не про приват, а про то, как они продвигаются в индустрии, какие есть карьерные треки (а они есть), как выбирают работодателей и прочее, на мой вкус, страшно увлекательное.

Про большие корпорации и мировые имена тоже есть, но я, в лучших своих традициях, интересуюсь всем нетривиальным.

В общем, подписывайтесь на Марата, классных каналов о маркетинге нынче мало — а этот правда отличный.

Прочитала печальное из Британии: по последним данным Национального фонда по борьбе с неграмотностью, только 35% подростков 8-18 лет любят читать в свободное время — это самый низкий показатель за 20 лет. Чтобы понимать прогрессию: за последний год доля читающих юных британцев упала на 8,8%, а еще в 2016 году почти 2 из 3 подростков наслаждались чтением. Еще растет gender gap — читают 28,2% мальчиков и 40,5% девочек, но тут без сюрпризов. Ничего другого не ожидала.

У новых тенденций есть очевидные причины: дети больше времени проводят в интернете и пользуются планшетами и смартфонами, меняются фокус, внимание, мышление, психика и нервная система, и, справедливости ради, не все должны любить читать.

Кстати, среди взрослых британцев для удовольствия регулярно читает порядка 50% — на 8% меньше, чем в 2015 году.

Видя тренды, захотелось посмотреть, как меняется детская и подростковая литература Великобритании по мере того, как подростки теряют к ней интерес.

Еще с 2016 года книжная общественность широко обсуждает переписывание книг Роальда Даля. Тексты Даля правят, чтобы чтобы те стали менее оскорбительными (в 2023 вышли обновленные версии — слово «толстый» там заменено на «огромный», а Умпа-Лумпы стали гендерно-нейтральными существами).

В то же время современные писатели жалуются: YA литературу невозможно опубликовать без проверки sensitivity readers. Так называют профессиональных, внимание (!), чувствительных читателей. Издательства нанимают их, чтобы те проверяли рукописи на все оскорбительное, стереотипное, сексистское и расистское. Отдельно восхищает, что не слишком оскорбительными должны быть и образы злодеев 🤡

Кстати, существуют и агентства, которые оказывают услуги «поддержки издательств в аутентичной репрезентации» меньшинств (так себя описывает довольно известная организация Inclusive Minds, сотрудничающая со многими британскими издательствами). Если поймете, что это все значит, расскажите. Я не въезжаю.

Не хочется ударяться в возможно ложные причинно-следственные связи, но британское книгоиздание очевидно становится все тяжеловеснее. А дети, ровно как и взрослые, достойны большего, чем обеззараженное, и способны воспринимать язык, образы и сюжеты куда более живые, комплексные и неоднозначные, чем кажется. И должны получать это в книгах — если мы, конечно, хотим, чтобы они больше читали.

Сегодня ночью, 8 ноября 2024 года, в Амстердаме произошел еврейский погром

После футбольного матча между «Маккаби Тель-Авив» и «Аякс» сотни джихадистов напали на еврейских болельщиков. Их избивали, давили машинами, в окна отелей, где остановились израильтяне, запускали фейерверки. Погромщики жгли израильские флаги, выкрикивали антиизраильские лозунги и призывали желающих присоединиться к линчу евреев.

Полиция Нидерландов вмешалась катастрофически поздно — к тому моменту погромы, вспыхнувшие одновременно в разных частях города, было невозможно быстро локализовать и остановить.

Never again, почти мантра, которую мир повторял в послевоенный двадцатый век, очевидно забыта. Но вот что я еще вспомнила.

Завтра, 9 ноября, — годовщина крупнейшего еврейского погрома в Европе, известного как Хрустальная ночь. В 1938 году в ночь с 9 на 10 ноября погромщики разгромили более двухсот синагог, уничтожили и разграбили десятки тысяч еврейских магазинов, домов и предприятий по всей Германии, Австрии и Судетской области.

Погром накануне годовщины погрома.

Несколько часов назад совет национальной безопасности Израиля призвал израильтян в Амстердаме не выходить на улицу, запереться в гостиничных номерах, снять национальную символику и, если возможно, экстренно покинуть Нидерланды.

Шел 2024 год.

Как вы уже поняли, сейчас я не в Израиле. По семейным обстоятельствам на некоторое время заехала в родные пенаты, буду курсировать между Москвой, Петербургом и Самарой.

Если вы — книжник, книжный проект, издательство и дружественный автор, буду рада обсудить разное совместное или просто увидеться. Звоните, пишите, зовите, пересылайте этот пост тем, кому это может быть актуально.

Ну а пока — я в турне по любимым книжным 👻

По привычке шарахаюсь от громких звуков, хотя за окном временно не Израиль.

Вчера ужинала, и тишину прервал сигнал ракетной тревоги — сработали два приложения на телефоне. В Израиле у всех такие приложения, о тревоге по месту пребывания ты и так узнаешь, а что в других городах, что у родных и у друзей, что вообще в стране делается — для того есть, как у нас ее называют, «аппликация».

В общем, тревога. Я по привычке подскочила, начала искать бомбоубежище и осознала, что его нет. Новый виток паники — в смысле нет бомбоубежища? А, и обстрела тоже нет, это теперь не здесь?

Сегодня на улице, услышав рев мотоцикла, вздрогнула и пригнулась.

Очень странно и непривычно все это. Интересно, сколько нужно времени, чтобы психика пришла в норму?

Артур Кронфельд, немецкий психиатр и основатель первого в мире Института сексуальных исследований, поступил дерзко: он открыто обвинил лидеров нацистской Германии в психических отклонениях и сексуальных извращениях и подробно описал, как они влияют на политику.

«Дегенераты у власти» показались довольно любопытными, хотя на полноценную книгу текст не тянет. Технически это спорное с точки зрения методологии, но понятное исследование природы политического зла.

Опираясь на собственный врачебный опыт, а также на опыт непродолжительной коммуникации с Гитлером, Кронфельд проанализировал психосексуальные отклонения не только фюрера, но также Геринга, Гиммлера, Геббельса и менее известных нацистов.

Гипотезы Кронфельда местами спорны, в них много фрейдизма, но здравое зерно все же есть: история показывает, что деграданты с психопатическими чертами, неудержимой жаждой власти и подавленными комплексами чаще всего пытаются подчинить окружающих. А садистские наклонности из личных отклонений превращаются в рабочий инструмент для удержания контроля.

Вопреки подзаголовку и общему духу текста, Кронфельд пишет не столько и не только про секс, сколько про общую атмосферу морального разложения в нацистской верхушке. По его мнению, личные извращения и психопатические черты нацистов не только объясняли их поведение, но и становились частью государственной идеологии.

Один из самых мрачных моментов «Дегенератов у власти» — рассказ Кронфельда о том, как Гитлер ещё в начале своего политического пути устранял людей, которые хоть что-то знали о его интимной жизни. Окружённый тайнами и слухами, Гитлер репрессировал всех, кто мог подорвать его публичный образ. Ожидаемо, что эта борьба с собственным прошлым только усиливала его паранойю и делала ещё более безжалостным.

В тексте мало сочувствия или попыток оправдания: Кронфельд описывает нацистов как людей, для которых подавление и контроль — это нечто вроде личной терапии.

Вещь смелая, местами спорная, но читать стоит. #чтопочитать

Когда мне нужно сконцентрироваться или успокоиться, я собираю гигантские пазлы. Кажется, что это такое милое, медитативное хобби взрослого человека, но я по всем параметрам пазлы должна ненавидеть, как кинзу или вареную морковь.

Всё началось с детства, с Нового Года в третьем, кажется, классе. Подруги получили на празднике кукол Мокси — тех самых, с единорогом на поводке, розовую мечту всех маленьких девочек того времени. Но что получила я? Пазл. Причем не просто пазл, а пазл на тысячу штук, с пасторальным немецким пейзажем, в центре которого возвышался огромный замок Нойшванштайн.

Типа — смотри, Вика, горы высоки, зима близко, а жизнь — сложная штука.

Ситуация максимально карикатурная: вокруг счастливые одноклассницы с куклами, а я в углу в обнимку с Нойшванштайном. Сейчас уже не вспомню, но не удивлюсь, если на тот праздник жизни я пришла после музыкальной школы, где занималась, как нормальный еврейский ребенок, скрипкой.

Недавно после пяти воздушных тревог за день начала собирать очередной пазл с гигантским книжным. Не Нойшванштайн, конечно, но тоже ничего.

Книжноклубное

В августе читали и обсуждали «Стоунера». С тех пор прошло почти три месяца, но роман не отпускает. «Стоунер» захватил клуб настолько, что на вчерашнем заседании по «Союзу еврейских полисменов» Шейбона было решено ввести внутренний индекс Стоунера — по аналогии с индексом Биг Мака.

И если индекс Биг Мака измеряет покупательную способность валют в разных странах, то индекс Стоунера будет оценивать способность книги вызывать бурю эмоций и менять жизни.

Судите сами, один из членов клуба после «Стоунера» вернулся к медитациям и начал изучать буддизм. Другой — пересмотрел свою библиотеку и взялся за изучение американской классики. И это только то, что я доподлинно знаю.

Посмотрим, сколько стоунеров наберет следующая книга. В ноябре читаем и обсуждаем «Свободу» Франзена (свободных мест нет, запись полная). #клуб

Моя подруга Софа как-то сказала, что каждый новый день Израиль совершает сальто поперек себя, и она вместе с ним. «Я когда переезжала, воображала, что будет немножко Европа, немножко арабская ночь, волшебный восток. Хрен там. Место настолько отбитое, что я иногда сомневаюсь в его существовании. Даром, что здесь живу» — это фраза из нашей с ней переписки.

Нас свел телеграм. Мы как-то встретились в Тель-Авиве, долго говорили, я показала Софе любимые книжные, мы умяли ведро чурросов, а потом она предложила стать ее бета-ридером. Софа пишет роман и еженедельно выкладывает главы в закрытый чат по подписке, а я читаю и докапываюсь до текста до публикации.

Софа классная. Во-первых, она живо и бодро пишет. Во-вторых, в основном про Израиль. При этом ее канал называется Поговорим о вашем отце. При чем здесь Израиль? Ни при чем. Софа психолог, и она хотела писать о психологии, но Израиль превратил безобидный психоблог в дорогой дневник, все пошло через жопу, но с огоньком и фанфарами. От поездки в СПА с крокодилами до знаменитой израильской медицины (с последней очень здорово увязался «Йерве из Асседо», который я рекомендовала).

Еще нравится про про центральную автобусную станцию Тель-Авива и расизм, на который в Израиле (как на все в Израиле) можно посмотреть под парадоксальным углом.

Лучший стендап-канал. С книгами, драйвом и яростной любовью к жизни. Энджой.

Читаю «Нефть и кровь» Брэдли Хоупа и Джастина Шека, и это прям неожиданно захватывающая вещь. Авторы, финалисты Пулитцера, рассказывают о стремительном превращении наследного кронпринца Саудовской Аравии Мохаммеда бин Салмана (МБС) из темной лошадки в деятельного автократа, который подмял под себя некоторое количество известных банкиров, голливудских деятелей и политиков.

МБС известен своими реакционными решениями. Я знала, что его политическая карьера началась с крупной антикоррупционной чистки, но о помпезности мероприятия не подозревала. А зря, там любопытно вышло — МБС на три месяца превратил в тюрьму самый дорогой отель в Эр-Рияде.

Чтобы вернуть в казну порядка $100 млрд, МБС устроил облаву. Утром 3 ноября 2017 года все постояльцы столичного саудовского Ritz, включая держателей платинового статуса, получили приказ покинуть отель, после чего Ritz закрылся на три месяца. Отель за сутки пероборудовали в золотую клетку. В двух сотнях номеров высверлили замки, сняли двери ванные и шторы — сделали все, чтобы лишить задержанных приватности. Люксы переоборудовали в комнаты для допросов.

Среди задержанных, которым по прибытии по индивидуальным меркам портные шили дишдаши — традиционные арабские длинные рубахи, были местные миллиардеры, министры, советники и члены королевской семьи. МБС решил пойти ва-банк: вернуть деньги и заодно убрать тех, кто мешал его восхождению.

Если вам, как и мне, не особо интересна Саудовская Аравия сама по себе, не думайте пропускать. Хоуп и Шек фокусируются не столько на биографии МБС, сколько на его реформах и развороте восточной экономики и культуры СА на запад. Очень бодро и местами забавно. Как дочитаю, расскажу подробнее.

Очень жаль. Спасибо за все, Стивер.

Не про книги и даже не про Израиль, но считаю, что мир должен знать. Вот уже больше двух лет я выпадаю в осадок после каждой доставки из мясной лавки.

Дело в том, что они привозят фарш в пакетах с наклейками. И на этих наклейках — время заказа и адресат.

Я и так каждый раз от этого зрелища воплю чайкой, но сегодня был совсем финиш. Курьер передал прозрачный пакет с прокрученным мясом, и наклейкой «Вика Рипа, 10:34» со словами: «Держите, ваш фарш», а затем пожелал приятного аппетита.

Как из Петербурга привет передали.

Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие, покупка простенького kindl’a на пробу. Радикальное решение, учитывая мою любовь к бумаге, но заказ, ожидание и доставка книг из России изматывает. Мне вечно надо здесь и сейчас.

Правда, пока не хватает стилуса для разметки и подчеркиваний. В этом смысле айпад удобнее, а бумага вне конкуренции, но привыкну.

Ну и, по традиции, нерегулярная рубрика — что я читаю. Это одна из книг. Теперь ваша очередь! Рассказывайте и показывайте, что читаете вы.

Кстати, после «Покорности» стало интересно, сколько раз и кто пытался Уэльбека закэнселить. Избежать общественного порицания с такими книгами нереально, ну и он не избежал.

Два раза Уэльбека отменяли за антиисламские высказывания (в том числе после выхода «Покорности» — роман поступил в продажу за день до терактов в парижской редакции Charlie Hebdo). Один раз, после выхода «Элементарных частиц» в 1998, писателя обвинили в мизогинии из-за детализированных описаний секса и архипатриархальных взглядов на женщин (хочется напомнить, что автор ≠ герой). В 2019 вектор сменился и его стали полоскать за симпатии к Трампу, а французские интеллектуалы призывали к бойкоту Уэльбека и его романов.

В общем, умеет человек красиво провоцировать. Правда, иногда сам себя — вроде того случая, когда Уэльбек снялся в порно. Хотел покуражиться, но дошло до суда. Снялся-то он снялся, и все документы подписал, выставив лишь одно условие: в кадре не должно быть одновременно видно его лицо и гениталии. Якобы чтобы сохранить интригу — дескать, а точно ли на экране культовый писатель.

За три дня до завершения съёмок Уэльбек вышел из проекта и попытался предотвратить выход фильма. Он утверждал, что дал согласие, будучи пьяным и находясь в глубокой депрессии. Чтобы не допустить релиза, Уэльбек подал иски как во Франции, так и в Нидерландах, где проходили съёмки, но в обоих случаях суды их отклонили. Писатель не смог доказать, что был в тяжёлом эмоциональном состоянии и выпивал до, а не после подписания соглашения. В одном из вердиктов даже отмечено, что заявленная двусмысленность утратила свою суть именно из-за попыток Уэльбека запретить выпуск фильма. Так что теперь ясно одно — почти наверняка это был он.

И вот думаю: может Уэльбек так фактуру для нового романа собирал?

Осень проходит продуктивно, несмотря на окружающую жесть. В сентябре вышел подкаст со мной, а в октябре дружественный историко-литературный канал Оли Хейфиц пригласил на короткое интервью. Оля зовет тех, кто ее вдохновляет, поэтому было приятно. Не менее приятно, что спросили не про книги — про книги у меня и без этого рот не закрывается.

Рассказала о любимой еде, об увлечениях, о которых здесь не пишу, а еще ответила на пару вопросов формата «а если бы». Получилось неплохо и без самоповторов. Я довольна!