"Третья часть ночи" (aka Trzecia część nocy) (1971) реж. Анджей Жулавский Когда занимаешься любым видом творчества, важно найти свой уникальный стиль, что будет выделять твои работы среди других авторов и нравиться зрителю. И это, черт возьми, задача не из легких, особенно в такой сложной штуке, как кино. Поэтому режиссеры, что смогли обнаружить свой индивидуальный почерк уже на дебютной работе, вызывают у меня безмерное уважение. Вообще, я уже смотрел Третью Часть Ночи, когда в пятнадцать лет я потихоньку выходил из своей киношной зоны комфорта под названием "хоррор". И это было моим первым знакомством с фильмами Жулавского. Опыт специфичный, но мне понравилось за счет отлично переданной атмосферы жуткого горячечного сновидения и эстетики кадра. И мне кажется, что если режиссер-дебютант своим стилем смог увлечь 15-летнего крольчонка, которому обязательно кровищу и мясо в кино подавай (ничего не изменилось, да), то с задачей найти себя в искусстве он справился на пять с плюсом. Так вот, спустя десять лет и еще два просмотренных фильма у Жулавского я внезапно решил освежить свои впечатления от Третьей Части Ночи. Воспоминания юности не обманули, рука постановщика при создании своей первой полнометражки действительно ощущается уверенной и твердой. Все характерные особенности его кино в полной мере присутствуют и здесь: вдохновение в христианских мотивах, крайне истеричный тон повествования, великолепная операторская работа, создающие атмосферу бредового лихорадочного сна диалоги, и фирменный цветокор, что вызывает эстетический восторг и ощущение тревоги одновременно. Что выделяет Третью Часть Ночи среди других работ Жулавского, с которыми я знаком, это то, как филигранно и планомерно режиссер погружает нас в свой мир, в отличии от какой-нибудь "На серебряной планете", где он, не церемонясь, сразу бросал в самую гущу безумия и околесицы, вызывая у неподготовленного зрителя в мозгу ошибку 404. Сюжетная линия в первой трети фильма внятная и даже весьма динамичная за счет того, что Жулавский умело вбрасывает элементы шпионского триллера в рассказ. Кошмар, отдаленно напоминающий кафкианский, начинается после определенного момента. И, что самое жуткое, герою поначалу оно видится как спасение, как возможность обрести утерянную мотивацию для продолжения жизни и искупить свою вину. В охваченной нацистами Польше, которую рисует Жулавский, все настолько пропитано болью и смертью на каждом углу, что нужна огромная сила, чтобы не пустить себе пулю в лоб от безысходности происходящего. И, согласно Жулавскому, таковой является любовь и забота о ближних. Ради такой цели сделаешь все, что угодно, даже отдашь свое тело на съедение. В данном случае, вшам. Однако, чем дольше идет фильм, тем сильнее герой теряет ощущение реальности, стирая в своей голове границу между прошлым и настоящим. Они сливаются в нечто, что поглощает сознание героя, так отчаянно бегущего от смерти. Ибо корысть не сочетается с христианской любовью о ближнем. Оценка - 8/10