#chuuya #verlaine #writingВторжение в свою обитель Верлен воспринял как приглашение испортить жизнь каждому, переступившему её порог. Знающих о местонахождении убежища можно было пересчитать на пальцах посыльного, принёсшего неутешительную весть. Обилие выделенного пространства частенько казалось ему излишним, но давно усвоенный жизненный урок гласил: удовольствие запоздало познаётся на контрасте с горечью потери.
Резервный генератор обеспечивал энергией перевезённое медицинское оборудование, камеры наружного и внутреннего наблюдения, компьютерную технику. Казалось, негласный хозяин если и испытывал недовольство, то предпочёл держать его при себе. Ровно до тех пор, пока третий раз к ряду электричество чудесным образом не перенаправилось само, а коридорные камеры мимолётно улавливали светловолосый силуэт в генераторной. Осведомлённости Верлена хватало на то, чтобы удостовериться: среди непрошенных пациентов «временно вновь подпольного доктора» Мори членов отряда, подконтрольного Чуе, не наблюдалось, а следовательно, их жизни ценности не представляли.
В Йокогаме буквально творился Ад на Земле; дееспособные единицы Портовой Мафии были вынуждены калечить своих же, уравнивая шансы в схватке с теперь бездумными, подконтрольными марионетками пока ещё неизвестного эспера. Времени оплакивать… павших? товарищей не было — секунда промедления могла стоить контроля над своим телом и, хотелось думать, что не душой.
На все возмущения Чуи Верлен отвечал неторопливым перелистыванием потрёпанных временем страниц и лаконичным предложением почитать вслух. Вернуть проблеск жизни в застывший янтарь смогло упоминание Мёрсо, ставшее роковой ошибкой. Лёгкая хмурость меж аккуратных бровей и задумчивая улыбка, довершаемые знающим: «развлекись там как следует», сильнее выводили Чую из себя.
Мужчина напоминал эксцентричную богатую тётушку из романов прошлых столетий. Чаша весов симпатии к кавалерам нерадивого «родственника» склонялась до банального просто: в сторону способности кандидата развлечь непосредственно его, а не Чую.
«Ходячая репрезентация гнильцы человеческой души», именуемая в народе боссом Портовой Мафии, проверку провалил с треском и, как следствие, обзавёлся новыми седыми прядями. Коротать вечера во временном штабе по соседству с Верленом — испытание выдержки. Годы жизни стремительно утекали сквозь пальцы, стоило Верлену невзначай сделать вылазку за провиантом, минуя центральный отсек. Будучи подростком, Дазай частенько любил изображать каменное изваяние, наводя жути на впечатлительных прихвостней Портовой Мафии. Мори наивно верил, что выработал иммунитет. Однако от штамма холодного нечеловеческого презрения вакцину ещё не изобрели.
— Что это? — не отрывая взгляда от книги, Верлен коснулся пальцем собственной шеи. Сдержанный тон отметал любопытство; скорее, озадаченность.
— Это, эм… укус. Типа. Для реалистичности прикрытия, — слова давались Чуе с трудом, минуя барьер неловкости. Вспоминать обстоятельства создания этого «прикрытия» перед братом не хотелось. А вот спрятать за воротником и забыть до надобности — очень даже.
— Ах да, прикрытие. Какая предусмотрительная забота.
— Тебя не касающаяся, — огрызнулся Чуя, шепелявя с непривычки. Накладные клыки цеплялись за нижнюю губу.
— Возможно, — мужчина примирительно поднял руки, насмешливо глядя исподлобья. Свет флуоресцентных ламп добавлял профилю бледности. — До тех пор, пока наслаждаешься игрой.
— Ставки слишком высоки, чтобы речь шла о симпатиях. Раз волнуешься о моём имидже, подними зад и разберись в Мёрсо сам.
— Может ли существовать что-то, с чем моему брату не под силу совладать? К тому же, ожидают отнюдь не меня.
— Тц! Когда вы с этим ублюдком стали лучшими подружками?
Верлен склонил голову набок, вглядываясь в сокрытое за кроваво-алыми линзами.
— В момент когда он поставил твои интересы выше приказов.