— «Время для казни! Но... вот незадача, у всех по одному голосу. Это значит... — голос замолчал, мурашки побежали по телу в ожидании — Вы все будете исключены!»
Кровь в жилах замерла. Снова гробовая тишина и взгляды напуганных учеников.
— «Но! Мы вам решили дать шанс. Если в течение пяти минут хотя бы десять игроков проголосуют за одного человека, то казнён будет только один. Удачи. Время пошло.»
Чан опустился на колени и, запустив руки в волосы, начал их рвать, отчаянно крича. Никто не мог проронить ни слова, а время шло, таймер тикал, как механические часы. Тик-так, тик-так, тик-так.
Сынмин сидел в углу. Он был словно в другой вселенной, всё было как в тумане. Слышалось собственное сердцебиение и тихое дыхание напуганного Чонина, который сидел, прижав к себе колени. Сынмин, посмотрев на экран телефона, взглянул на свою роль. Мафия №6.
Ким встал со своего места и провёл взглядом по всему залу. Одноклассники были напуганы. Ну как же тут не испугаться, если говорят, что застрелят.
— Ребят...
Послышался голос Сынмина, разрушая тишину. Все инстинктивно повернулись к нему, а он лишь показал экран своего телефона.
— Я Мафия. Голосуйте за меня.
И опять тишина. Чан поднял голову и посмотрел на Сынмина почти с агрессией.
— Ты с ума сошёл?
Вдруг Кима кто-то схватил за воротник и начал сильно трясти. Чонин.
— Ты с головой не дружишь, Ким Сынмин?! Что ты несёшь?
— Блин, если вы не проголосуете, то мы все умрём, к чёрту!
Сынмин оттолкнул младшего. Он поднял мобильник и проголосовал за себя.
— Он прав, я не собираюсь умирать.
Рюджин встала и проголосовала. А за ней и Тэхён.
— Прости, Сынмин.
Сказал Юнги и тоже нажал на кнопку. Оставалось две минуты. Так Сынмин собрал на себе 13 голосов, все смотрели на него с сожалением. Правда ведь никому не стоит доверять.
— «Ким Сынмин, который набрал больше всех голосов, будет казнён. У него есть минута на последние слова.»
Ким прошёлся взглядом по всем лицам и зацепился за Чана. Тот стоял, смотря на него с отчаянием.
— Чан, ты не вини себя, это не твой выбор. Ты совсем не виноват. Я сам этого захотел, — взгляд его упал на Чонина, который сидел и плакал. Было больно смотреть. Хотелось подойти, утешить и сказать, что всё будет хорошо. — Но у меня есть последняя просьба, — Ким снова взглянул на Чана. — Присмотри за Чонином, я же знаю, он не справится. Ему нужен глаз да глаз. Посмотри, он как потерянный котёнок...
Чонин поднял глаза и посмотрел. Сердце Сынмина учащенно забилось от осознания, что это их последний разговор. Самый последний.
— Чонин-а... Прости, прости меня за всё, ладно? Прости, что оставляю тебя одного здесь... прости, — по глазам потекли слёзы горя. — Прости, что не сказал раньше, как я сильно люблю тебя, очень люблю...
Выстрел. И всё. Конец. Конец их истории, хотя она и не успела начаться.
— «Ким Сынмин был одним из мафий.»
Чонин на четвереньках подполз к лежащему телу. Глаза прикрыты, а на щеках слёзы, впитавшие в себя столько боли, сколько могло вместиться в сердце. Но... на губах Сынмина застыла улыбка.
— Ты же обещал, что всё будет хорошо... Сынмин, ты же обещал... Ты обещал... Так почему ты сейчас... сейчас лежишь тут, Сынмин? Пожалуйста...
Чонин упал на грудь мёртвого и сжал его толстовку, испачканную кровью и слезами. Он громко плакал, кричал имя Сынмина, умоляя вернуться, но всё было тщетно. Сынмин теперь тоже мёртв.
Чан с трудом оттащил Яна от тела, обнял его и начал покачиваться, успокаивая и мягко гладя по волосам. На глазах Яна всё начало темнеть.
Джисон сидел неподалёку. Его взгляд не мог оторваться от мёртвого тела, а сознание отказывалось это принимать. Ким Сынмин мёртв.
— Я знаю, что тебе страшно. Мне тоже. Но мы должны держаться. Ничто не закончится, если мы не будем бороться.
Чонин тихо вздохнул, его сердце билось быстрее. Он знал, что эти слова не просто утешение. Сынмин искренне верил в то, что говорил. И как бы он ни пытался отгородиться от реальности, он чувствовал, как эта вера тянет его к себе.
— Я... не знаю, как будет дальше. Но с тобой мне легче.
Чонин почти неслышно произнес эти слова, боясь, что они могут звучать слишком уязвимо.
Сынмин улыбнулся, но эта улыбка была сдержанной, почти грустной.
— Мы пройдём через это вместе, — произнёс он, его голос был твёрдым, как никогда. — Ты не один, Чонин. Ты никогда не будешь один.
Чонин почувствовал, как его плечи немного расслабляются. Он закрыл глаза и позволил себе верить. В этот момент всё стало немного легче, хотя реальность оставалась такой же мрачной и опасной. Но с Сынмином рядом всё казалось более менее сносным.
— Пойдем к остальным? Ты же целый день не ел.
Сынмин взял запястье Чонина и потянул к выходу, медленно шагая.
— Ты сам-то поел?
— Сейчас вместе поедим не волнуйся.
-----
Ночь окутала всё вокруг, погружая во мрак. 22:40. Скоро голосование.
— Мы должны что-то придумать, чтобы найти выход. Мы итак потеряли целый день.
Чан был серьёзен. Лицо его мрачнело с каждой секундой.
— Но, что нам делать..?
Это женский голос. Джису.
— Нам нужно что-то предпринять. Чан прав, мы уже потратили целый день. —Хёнджин сидел, прислонившись к стене; на его коленях лежал мирно спящий Феликс. — И где Сонхун? Сынмин сказал, что приведёт Чонина, а Сонхуна не видно с самого утра.
В столовую вошёл Сынмин, а за ним и Чонин.
— Ребят, где порция Чонина? Он не ел целый день.
Чан лишь указал глазами нужное место.
— Эй, вы не видели Сонхуна? — спросил Хван. — Его нет с самого утра.
Сынмин лишь пожал плечами, садясь за стол.
22:53. Остался один час и семь минут до голосования. Никто не знал, что делать. Вдруг раздался выстрел где-то на улице.
— «Пак Сонхун нарушил правила и был исключен из игры.»
-----
Чон Хосок: мёртв. Был казнён. Син Юна: мертва. Была убита. Пак Чимин: мёртв. Был исключен из-за нарушения правил. Пак Сонхун: мёртв. Был исключен из-за нарушения правил.
-----
23:39. Осталось двадцать одна минута. В живых остались двадцать четыре из двадцати восьми.
— Ребят я... я понимаю, что вы все напуганы, но... но нам нужно что-то придумать, — Чан встал со своего места. — Предлагаю попробовать проголосовать по-другому.
— И что ты предлагаешь? — Феликс встал и посмотрел на Чана. — Валяй.
Чан лишь глубоко вздохнул. — Нас двадцать четыре и если мы проголосуем друг за друга, то у всех будет по одному голосу. Может, тогда никого не казнят.
— А если не выйдет? Если не получится, и всё пойдёт наперекосяк, то отвечать будешь ты?
Рюджин нервно кусала ногти.
— Если не получится, то в следующий раз можете проголосовать за меня.
— Думаю, нужно попробовать, недели просто сидеть, сложа руки. — сказала Черён.
23:45. Люди, что были в масках, пришли в столовую.
— «Попрошу выйти в актовый зал для голосования».
Все безвольно встали и пошагали в актовый зал. Джисон подошёл к Минхо и взял его за руку.
— Минхо, давай как в прошлый раз..? Проголосуем друг за друга?
Минхо посмотрел на руку Джисона и нежно ее сжал.
— Конечно, только не бойся, я рядом.
-----
23:57. Три минуты. Все выпили молоко и проголосовали по той стратегии, что предложил Чан. У каждого было по одному голосу. 23:59. Одна минута. Тишина была невыносимой для ушей. Были слышны лишь медленные шаги людей в масках и тихое дыхание учеников, что боялись выдавить из себя лишний звук. Время проходило и с каждым мгновением сердце всё больше уходило в пятки.
Застыла ночь, как в забытьи, И ни звука в её груди. Лишь тени бродят вдоль стены, И всё вокруг полно темны.
Шагнуть боишься — эхом страх Гулко звенит в твоих ушах. Но нету звука, пустота, Как будто мир ушёл с поста.
Ни шёпот ветра, ни движенья, Лишь давит тихое мгновенье. Весь мир замолк, и каждый вздох Становится в душе тревог.
