Сегодня у нас на канале дружеские рекомендации. На философском факультете МГУ в декабре проходит традиционная конференция молодых учёных «Философия в XXI веке». До 15 ноября на неё можно подать заявку (в этой форме) как в качестве докладчика, так и в качестве слушателя. Там сейчас какое-то рекордное количество секций, но я вам советую обратить внимание на две:
Ларин pinned «Незамедлительно выкладываю запись нашего стрима с Фёдором Ивановичем! К сожалению, у Ф. И. были проблемы с подключением, поэтому его периодически плохо слышно. Но, на мой взгляд, эфир все равно получился интересным и я буду рад, если вы что-то из него для…»
Незамедлительно выкладываю запись нашего стрима с Фёдором Ивановичем! К сожалению, у Ф. И. были проблемы с подключением, поэтому его периодически плохо слышно. Но, на мой взгляд, эфир все равно получился интересным и я буду рад, если вы что-то из него для себя получите. Мне даже самому было интересно пересмотреть запись, так что всем рекомендую смотреть, ставить лайки и комментировать
Друзья, я рад анонсировать следующий стрим! Будем разговаривать с Фёдором Ивановичем Гиренком про человека, антропологию, Россию и русскую философию.
Если представлять Фёдора Ивановича формально, то он – философ, заведующий кафедрой философской антропологии философского факультета МГУ, автор проекта сингулярной философии. Если менее формально, то он является одним из наиболее ярких мыслителей современной России и человеком, сильно повлиявшим на мой способ мыслить.
Стрим проведём в пятницу, 08.11, 19:00 в Яндекс.Телемосте, ссылку опубликую здесь перед началом.
В воскресенье вернулись с дорогими коллегами из Оптиной и уже в понедельник продолжили наш выездной семинар на факультете. Прорыва в концептуализации русской идеи не случилось, но всё равно вышло достаточно продуктивно. Пока не могу сформировать чёткой мысли, но после обсуждения одного из текстов у меня появилась интуиция о том, что де Сад сделал примерно то же самое в литературе, что до него осуществил в живописи Босх, – онтологизировал зло, дал ему собственное существование. Может, ещё напишу про это.
Монах на фотографиях – отец Каллиник, который сопровождал нас в Оптиной. Он же провёл нас в братскую трапезную (фото 1, 5, 8, 10), куда обычно туристов не пускают.
Админ сегодня уезжает на несколько дней в Оптину пустынь. Буду погружаться в русскую философию физически и духовно. Если ко мне по итогу этой поездки явится новая идея в рамках русской софиологии, то я непременно вам сообщу. Всем хороших выходных, друзья.
Вкратце отвечу. Тут возникает вопрос о том, является ли зло (грех) отсутствием блага, как тьма является отсутствием света, или же оно представляет собой самостоятельную силу (как написал Виталий, «результат акта нашей воли»). В подобных вопросах, наверное, нельзя что-то достоверно доказать или опровергнуть, поэтому просто обозначу, в чём я не согласен. Если исходить из Батая и грех определять, как сердцевину человека, то совершение греха будет как раз не-волевым действием, а таким, которое ты совершаешь практически инстинктивно, потому что тебя к нему влечёт. И борьба с грехами в христианстве именно потому воспринимается как добродетель, что она представляет собой сопротивление тому, чего тебе до безумия хочется. Мир, как говорил Мамардашвили, стремится к энтропии, самоустранению. То же относится к человеку. И поэтому человеческая цивилизация как таковая – это сопротивление смерти, распаду, который представляется более естественным, чем существование. Отсюда возникает греческое удивление, что мир вообще существует – кажется гораздо более естественным, если бы мира не было. Такая посылка позволяет Мамардашвили говорить, что культура (которая в данном случае будет синонимом добра) искусственна – её по-хорошему не должно быть. Но она есть, и есть человеческими усилиями. Если вернуться от энтропии к греху, в грехе нет воли, нет усилия по борьбе с сопротивляющимся материалом. Естественная склонность ко злу диалектически обусловливает благость усилия по совершению добра.
Особняком стоит тема природы человека. «Для res благом является исполнять собственную природу» – пишет Виталий. Вопрос, который задаёт человек, обнаруживающий себя в мире, может звучать следующим образом: если моя природа – это совершать благо, то почему мне неизбывно, до самой смерти, присуще желание совершать то, что называется грехом? Я сделал оговорку, что это вопрос человека в мире и под миром здесь понимается, конечно, мир после грехопадения. У Адама и Евы не возникало такого вопроса, пока змей не начал их соблазнять. Но насколько их природа – это наша природа?
Важно понимать, что когда Батай обращается к Саду и его понимаю природы человека как негативной в том смысле, что она стремится к разрушению, он не пытается что-то сказать о реальном положении дел. Философия постнеклассического типа, к которой принадлежит Батай, вообще отказывается от вопроса о природе, эссенциализма. Образ Содома в этом случае указывает лишь на то, что рассуждения о природе человека можно с лёгкостью повернуть на 180 градусов и сделать это не менее убедительно, чем Руссо с его благим дикарём или теологи, которые до сих пор отчаянно верят в человека.
