Я влюблён во время, в беспробельную черноту лесов, в околоток поросший памятью. То не ветер шумит, не дождь — шуршит застрявший в листве муравей, дети несутся топиться в ручье. Почему-то зовётся временем всё, что сверкает; всё, что страшно подобрать, когда под ногами помимо прочего валяются облака.