В общем и целом, в России есть оцифрованные базы данных ЗАГСов, архивы переписей населения и прочих ценных источников. Их много. К ним можно получить доступ. Заметную часть бумаг можно просто заказать через МФЦ. Отлично, думал я, слушая рассказы агентства про возможные источники. У меня есть конкретный живой человек. Известны имя, дата и город рождения. Паспортные данные, наконец. И пусть МФЦ появились сравнительно недавно. Я же помню клеенчатые бирочки на ручках своих новорожденных детей и бумажную волокиту с получением свидетельств их рождения — учет велся и раньше. Похоже, тут есть все шансы что-то найти. — Вы знаете, в свидетельстве о рождении вашей мамы, доступном через МФЦ, никакой информации об удочерении нет, — прилетело одной из первых новостей. — А еще у нее там текущая фамилия. Не та, что, вы говорите, была в девичестве. Похоже, в базу был добавлен не оригинал свидетельства, а какой-то дубликат. Или вообще документ не оцифровывали, в просто скопировали детали из более поздних, “для галочки”. — Но вы не переживайте, так иногда бывает, будем писать обращения в архивы, — утешили меня опытные исследователи. Время шло, агентство добросовестно отчитывалось о проделанной работе, но постепенно становилось понятно, что простые способы получения информации в моем случае не работают и с мамой. Недели и месяцы методичного обращения в один архив за другим больше всего были похожи на хождение по заколдованному кругу. ЗАГСы? Нашли более похожее на оригинальное свидетельство о рождении. Уже с девичьей фамилией, но все еще без какого-либо упоминания удочерения. Детский дом? Был создан незадолго до и расформирован довольно быстро после присутствия там моей мамы. Архив документов детского дома? Сгорел. Когда и при каких обстоятельствах — не уточнялось, но никаких документов якобы не сохранилось. Поиск по имени биологической матери в ЗАГСах? Никаких результатов не только по городу, но и по всей области. Личное дело дедушки? Частично засекречено. В открытой подробной публичной биографии, написанной уже после увольнения со службы для гражданского работодателя, куча трогательных деталей его жизни, но ни слова о происхождении моей мамы. Всякий раз получая пустой по сути отчет я перечитывал его снова и снова и не мог поверить, что при совершенно понятных вводных возможно такое обескураживающее отсутствие фактического результата. Как будто кто-то специально прятал все детали от любопытных глаз. В какой-то момент, еще ожидая новостей от агентства и в глубине души надеясь, что хоть что-нибудь им удастся разузнать, я вдруг отчетливо осознал, что если мама никогда не хотела знать подробностей, то в общем не удивительно, что мне они тоже не открываются. Это же история моего родителя, иерархию родовой системы никто не отменял, все закономерно, думал я, удивляясь тому, что не сообразил этого раньше. Но мама же согласилась помочь мне найти еврейского дедушку и для этого поучаствовать в поиске своих предков, тут же возражал я сам себе, сквозь этот внутренний диалог постепенно начиная различать лежащее на поверхности решение. — Мам, пока ничего толком не удается найти, можно тебя попросить сдать ДНК-тест? Там надо плюнуть в пробирку, ничего замороченного, но так будет хотя бы понятно, есть ли повод настаивать и пытаться дальше искать твоих предков. Мама согласилась, и, пока лаборатория обрабатывала результаты теста, агентство исчерпало все возможные ходы и окончательно уперлось в стену. #кристиан #днк #сепарация #генеология #работагоря #принятие