4. Нельзя было резать по чуть-чуть
Я всегда считал, что если что-то не получается, это не надо делать. Надо не бояться закрывать. Мы с удивительной (возможно, излишней) легкостью запускали и закрывали разные эксперименты в первый год, нанимая людей и расставаясь с ними, но с первой серьезной проблемой мы столкнулись через пару недель после запуска приложения, когда стало понятно, что изначальная идея не сработала и если не сократиться прямо сейчас, мы закроемся. Я был уверен, что мы режем по живому и что сокращения гигантские. Мы уволили около 10 человек и резко сократили бюджет. Результат мне казался вполне рабочим: я думал, я знаю, как покрыть новый бюджет. Но у меня не получилось, и через полгода нам пришлось сокращаться еще раз. И когда мы это делали и смотрели цифры, было понятно, что почти все те же самые решения мы могли бы принять во время первого сокращения. Я считаю это моим управленческим провалом: резать по чуть-чуть живую организацию ужасно. Лучше один раз пройти через большое сокращение, оставить только самое необходимое, а потом начать постепенно, если будут ресурсы, наращивать. Вместо этого мы тратили все меньше, но все время больше, чем могли себе позволить. Это создало невыносимую атмосферу — проект умирал, не умирая. Что бы люди ни делали, происходили только сокращения. Жесть? Жесть.
5. Мы не успевали за быстроменяющимся миром
За всеми этими процессами и страстями почти остался незамеченным тот факт, что за два года жизни проекта реальность вокруг нас полностью изменилась. Я начинал вести свой инстаграм в момент максимального шока: открывал новости, читал посты и каждый раз думал: неужели это правда происходит? Как такое может быть? Мой инстаграм я вел — сначала один, потом с волонтерами, потом он стал СП, — чтобы показать: да, ребята, это правда происходит. Мы вместе пробирались наощупь по этой новой реальности. И вот в этой реальности мы прожили два года, за которые случилось принятие ужаса. Новости, которые два года назад показались бы чем-то запредельным, сейчас пролистываются. Ужаса не стало меньше, но каждое новое свидетельство не меняет картину мира.
Для проекта, работа которого построена на ежедневном рассказе о войне, это изменение критично. Сложно работать, видя, что количество подписчиков либо не меняется, либо падает. К слову, о подписчиках. Главная платформа СП — инстаграм. Главный формат — монологи. При этом мы много раз говорили, что хотим расти в инстаграме и тиктоке, круто запуститься на ютубе. Это отличное желание, но оно противоречило тому, что мы делали. Две из трех платформ, о которых мы мечтали, video-only, третья явно стремится такой стать. А наш главный продукт — текстовые монологи. На них тратится больше всего сил, а на эксперименты с видео ресурсов почти не остается.
Где-то в марте я собрал все эти проблемы вместе, и мы стали их обсуждать. Мы много чего придумали, но, к сожалению, в конце апреля стало понятно, что денег на это мы не найдем. Так закончилась СП.
P.S. Это самый длинный пост в этом канале, и он весь про ошибки. Мне хочется закончить не на них, потому что помимо ошибок было очень много важного: мы рассказали несколько сотен историй невероятных людей, многие из которых благодаря нашим рассказам получили вашу помощь. Мы собрали уже больше 600 000 евро для Украины. Мы помогли десяткам тысяч людей, которые обратились на наши линии. Мы, в конце концов, показали, что граждане России и Украины могут вместе делать важные вещи, сохраняя уважение друг к другу. Нам всем это было очень важно и остается важным до сих пор. Несмотря на то что большинство наших достижений сохранятся (будет создан большой архив, мы продолжаем выпускать материалы время от времени, продолжаем собирать и распределять значительные средства для Украины в рамках проекта Давайте, а основанные нами чаты продолжают существовать как отдельный проект Первая Линия). Все это — огромная заслуга замечательной команды, я вас очень люблю. Спасибо вам.
Вторник номер восемнадцать. Подписывайтесь: @tuesday_post* Спонсор выпуска заплатил за это сообщение 150 евро. Вы тоже можете.
