Расширенная типология Бартла Со временем Бартл добавил еще одну ось - «явное-неявное». Идея состояла в том, что каждый тип может быть представлен как в эксплицитной, явной, так и в имплицитной, неявной форме. То есть теперь речь шла не просто о киллере или ачивере, но о двух вариантах киллера, ачивера и так далее. Система из четырех типов превратилась в систему из восьми. Главным образом для того, чтобы в процессе проектирования игровых систем не потерять из виду нетипичные формы пользовательского поведения (о которых Бартлу постоянно сообщали его критики). Явный киллер - политик, неявный - задира. Главное отличие: политик не только знает, чего хочет достичь (ощущения тотального превосходства), но и понимает, что ради достижения желаемого придется поднапрячься. Он не хочет, чтобы его боялись, он хочет, чтобы его уважали. Задира же, напротив, бессистемен. Он может подряд унижать одного и того же игрока, даже несмотря на то, что это его никуда не продвигает. В отличие от политика, задире плевать на положительную репутацию, ему вполне достаточно сиюминутного доминирования, нередко сопровождаемого унижениями и оскорблениями. Явный социальщик - нетворкер, неявный - друг. Главное отличие: нетворкер заинтересован в новых связях; он постоянно стремится увеличивать круг своего общения. Друг же, напротив, заинтересован в поддержании связи лишь с теми, с кем изначально был знаком. Иными словами, нетворкер нацелен на экстенсификацию общения, а друг - на интенсификацию; нетворкера больше привлекает количество контактов, друга - качество взаимодействия с ними. Явный ачивер - планировщик, неявный - оппортунист. Главное отличие: планировщик будет стараться получить все призы - даже если получить их крайне трудно; оппортунист же, напротив, с легкостью откажется от заданий, если они покажутся ему чересчур сложными. То есть хотя сами задания одинаково мотивируют и планировщика, и оппортуниста, у последнего (в отличие от первого) нет задачи довести дело до конца. Явный эксплорер - ученый, неявный - хакер. Главное отличие: хакер не хочет идти на поводу у игры, он хочет изучать ее так, как ему вздумается. И действительно, ученый исходит из доверия к игре, он хочет во всем разобраться, до всего докопаться, ему важно понять, что на деле сказали авторы своим произведением. Именно такие люди, как правило, строят теории о том, как на самом деле все устроено в мире игры (зачастую додумывая различные детали за разработчиков). Хакеры же куда пристальнее смотрят в сторону багов, несовершенств и несостыковок, о которых, как и ученые, с большим удовольствием затем рассказывают. Расширенная типология действительно углубляет исходную теорию, позволяя дизайнеру задать себе в два раза больше уточняющих вопросов, чтобы понять, адаптирована ли его игровая система для всех предложенных типов или нет. Ведь даже если в ней есть, чего достигать, точно ли она удержит оппортунистов? Если в ней есть, что исследовать, точно ли она заинтересует хакеров? Если в ней есть соревновательный элемент, точно ли она обезопасена от задир? Если в ней сильная социальная составляющая, точно ли она не расстроит друзей? И действительно, адаптировать игровую систему для политиков, нетворкеров, планировщиков и ученых, значительно проще, нежели для задир, друзей, оппортунистов и хакеров. Задиры легко могут отпугнуть других, друзья игнорируют социальные функции, оппортунисты бросают дела на полпути, а хакеры не хотят делать то, чего им предлагают. При этом дело ведь не в том, что это плохие, неправильные игроки (в отличие от каких-то хороших и правильных), дело в другом - это тоже потенциальная аудитория, о которой не стоит забывать (ведь как именно играть - каждый игрок решает самостоятельно).