(ч.2) Есть смысл. Понятно, что вы едва ли захотите, чтобы ваши коллеги, с которыми вам необходимо координировать рабочие процессы, увлекались постиронией, но то коллеги. Есть же люди, с которыми вы поддерживаете ни к чему не обязывающее бытовое общение. А еще есть те, кто, будучи артистами разговорного жанра аки «блогерами», просто заливают вам в уши словесную жвачку. От блогера вам вообще ничего не надо кроме «развлечения» и даже если он постоянно занимается постиронизированием, с серьезным видом выдавая придумываемые на ходу утверждения разной степени провокационности, вы быстро понимаете, что вам на самом деле нет дела, правда это или нет. Совершенно неважно, что говорит человек и насколько это соответствует хоть чему-то – лишь бы говорил. В конце концов, какая разница, как оно было, что есть и чего будет – что от этого меняется? Ровным счетом ничего. Причинно-следственные связи не важны, важен только текущий момент и испытываемые в этот момент эмоции. А когда человек говорит что-то, не обремененное никакими предпосылками, что-то случайное, то это даже может быть интереснее слушать – больше разнообразия, больше неожиданности, лучше сенсорная стимуляция (сенсорный отклик подавляется, если он ожидаем). Важно только, чтобы вам нравилась мелодика голоса говорящего. Более того, и для самого говорящего постироиния крайне выгодна – когда в твоих словах отсутствуют причинно-следственные связи, когда ничего ни из чего не следует и ничего не имеет реального значения, тогда с говорящего взятки гладки. Он никого ни к чему не призывает, ничего не утверждает, ничего не предлагает, никого не оскорбляет – все это просто набор слов, постирония. Может ли ограниченное проникновение постиронии в совеременную популярную культуру привести к последующему ее проникновению в бытовое общение, а затем и в рабочие коммуникации? Да, я бы даже сказал, что в соответствии с логикой развития постмодернистской культуры – не может, а должно. Вы можете задаться вопросом – так как же тогда работать, если рабочая коммуникация станет случайной? Дело в том, что, в соответствии с постмодернистским визионерством, человечество должно в какой-то момент прийти в такую точку своего развития, что его существование будет поддерживаться уже независимо от деятельности или бездействия людей, понятно? Это значит, что в логике постмодерна любой жизненный путь равноценен любому другому. Любое действие или бездействие равно хорошо, ну или равно ничего не значит, а еще точнее – значит ровно то, чего хочет конкретный человек. В качестве младенческих проявлений подобной логики «равноценности» можно рассматривать, например, современное искусство – да, я скомкал салфетку, положил ее на кучу говна, залил все это расплавленным свинцом, свинец застыл – готово. Можно выставлять рядом с каким-нибудь «Портретом молодой женщины» Боттичелли, людям будет так же интересно, а, возможно, и еще интереснее. Смысл постмодерна именно в том, чтобы демонтировать любую иерархию, убрать любую ограничивающую структуру, упразднить причинно-следственные связи и сделать ничего не значащими результаты любых слов и действий. Вернее так – любые слова и действия должны значить ровно то, что человек хочет, чтобы они значили. При этом разные люди могут совершенно по-разному воспринимать слова и действия без необходимости как-то синхронизироваться друг с другом. Это некий идеал общества постмодерна. Вот и все. Хотим ли мы к такому обществу постмодерна прийти? Наверное, если все будет развиваться так, как развивается сегодня, то у нас нет выбора. Если от наших действий или нашего бездействия в какой-то момент действительно не будет ничего зависеть, то мы автоматически превратимся в общество идеального постмодерна, а я смотрю на динамику развития людей и понимаю, что я хочу, чтобы в какой-то момент от нас уже ничего не зависело