Созерцательная и созидательная функции поэзии неразрывно связаны друг с другом, и текст Анны Кузнецовой – очередное тому доказательство. Выражение «упрощённый каталог всестороннего существования» (при всей его ироничности) звучит как определение стихотворного идеала, стремящегося к детальному воссозданию вселенной, каждая часть которой живёт, думает и чувствует по-своему. Подобная многоуровневая структура – не редкость для крупной поэтической формы, но Кузнецова находит новые способы её построения, благодаря которым возможно глубокое погружение в текст, проживание опыта вместе с каждым говорящим в нём существом.
В первую очередь, это происходит благодаря постоянной смене масштаба: мы смотрим на лес то с высоты самолёта, то на уровне чёрточек мха на случайном камне. Подобные смещения оптики, во-первых, порождают интересные параллели (например, между городом и пакетом из-под вина, в котором копошатся насекомые), во-вторых, показывают, как бесконечно многообразие окружающего мира на каждом его уровне. При этом «всяческая тварь», населяющая Битцевский парк, наделена собственным языком: лес говорит скрипом деревьев, дыханием ветра и рек, камень – визуальной поэзией мха, сержант Полушаманов – протокольными и канцелярскими штампами. И язык здесь может быть как способом равноправного сосуществования с миром, так и методом его подчинения (обречённого, впрочем, на неудачу).
Выбор места действия тоже имеет символическое значение. С одной стороны, это мистическое пространство русской хтони, где обитает «дух смерти всяческих тварей», devil’s playground для отморозков вроде Александра Пичушкина, убившего в этом лесу не меньше полсотни человек. С другой стороны, Битцевский парк – один из последних фронтиров противостояния экологов-активистов и московских властей (или, если взять шире – природы и человека). Властям кажется, что они побеждают, но это иллюзия. Неслучайно Москва в стихотворении «пульсирует», покрывается «чешуёй», «ëжится на зелёные досаждения» – сила здесь не на её стороне.
И дело не только в том, что текст Кузнецовой убедительно демонстрирует, как ничтожны мы по сравнению с микромиром леса (что уж там говорить о всей природе). Природа тоже умеет отвоёвывать территорию – в «Упрощённом каталоге всестороннего существования» это показано за счёт причудливого, всепроникающего ритма, благодаря которому даже сержант Полушаманов неожиданно для себя начинает разговаривать в рифму. Пока человек пытается подчинить себе природу, природа потихоньку просачивается в него.
Анна Кузнецова называет свой текст «каталогом» с изрядной долей самоиронии, и обозначенные курсивом подразделы от лица «всяческих тварей» лишь «безуспешно создают иллюзию документов». Природа «прочёсыванию местности» и документированию не поддаётся – и слава богу. Но стихотворение, конечно, не только об этом – оно ещё и о любви. Бережной, внимательной любви к окружающему миру, которая, в конечном счёте, побеждает язык цензуры и насилия.
#комментарий_Максима_Алпатова