Нурит Зархи – одна из самых ярких фигур современной израильской литературы, не укладывающаяся ни в одну из привычных схем современного «расчерченного на квадратики» культурного ландшафта. Она – поэт и прозаик, чье творчество отмечено важнейшими литературными премиями Израиля, а также автор более ста книг для детей, несколько раз удостаивавшихся международного диплома Х.-К.Андерсена. В 2005 г. она принимала участие в 4 Биеннале Поэтов в Москве, где ее стихи прозвучали в оригинале и в переводе Г.-Д. Зингер. В этом году вышла в свет новая книга ее прозы «В тени нашей госпожи» и готовится к печати книга стихов «Арарат».
(Гали-Дана Зингер)
Фрагменты из
интервью с Нурит Зархи Некода Зингера и Гали-Даны Зингер:
Некод: Насколько вообще человек и писательница Нурит Зархи – одно и то же существо?
Нурит: Очень многое из того, что я написала - это «бессознательное» письмо. И, поскольку, это то, что, как будто, дается мне извне, проходит сквозь меня, у меня нет уверенности, что это принадлежит мне, хотя и имеет ко мне прямое отношение. Я думаю, что расставание и одиночество занимают в моей жизни слишком большое место. Если бы я выбирала, о чем писать, то выбрала бы что-то совсем другое… /.../
Некод: Мне хотелось бы понять роль воображения, зачастую буйного, в твоем творчестве. Что это – желание создать иную реальность?
Нурит: Не знаю, может быть. Мне кажется, что действительность очень ограничивает нас. Я начинала как автор прозы для взрослых, и очень скоро почувствовала, что мне не о чем писать. Видимо, у меня не было таланта для какого-то особенного взгляда на мою «обыкновенную» жизнь. Отсюда желание компенсации, что ли… Но на самом деле писатель ведь не тот, кто записывает свои мысли и события жизни, он писатель потому, что привносит в это литературу – он работает с каждым словом, он строит предложения, придает им многозначность. Писатель не записывает то, что знает, а создает свой текст в данный момент. Это трудно, но я думаю, что только это может оправдать мое существование, раз уж у меня нет выбора, и я не гожусь ни на что другое. И всё время происходит жестокая борьба между желанием оправдать свое существование и внутренним сопротивлением, у которого много мотивов, среди которых боязнь того, что всё это ничего не стоит – не из последних. Но есть и светлая сторона: я всё время живу с ощущением этого чуда – писания, лишь частично связанного с внешним миром. И меня поражает, что мне это в какой-то степени удается, ведь это очень странно! Это не позволяет мне быть довольной собой, но дает силы жить и продолжать. Я думаю, что Всевышний дал нам очень особенный дар – игру, в высшем, как у Хейзинги, смысле слова. Мы проживаем жизнь в постоянной игре в слова, в ситуации, и поэтому всё в нашей жизни происходит в другой форме. У нас другие ценности. Знаете, я подумала, что игра – это, наверное, неправильное слово… Я думаю, что это… (едва слышно) искусство…
#интервью