Мытарства деда начались после службы.
Первую политическую судимость деду «
пришили»
в 1935 году в связи с прохождением службы в Карельской егерской бригаде. Как раз в этот период в республике была завершена «зачистка» всех «красных финнов» в правительстве республики и в военных подразделениях. Именно в 1935 году была расформирована Карельская егерская бригада в связи с «раскрытым контрреволюционным повстанческим заговором», часть командиров была расстреляна, другие военнослужащие отправились в лагеря отбывать сроки.
Не миновала эта участь и моего деда,
который 5 февраля 1935 года получил два года и отбывал срок на «
Беломоркомбинате»,
а в 1936 году был отправлен в Смоленскую область.
В апреле в Смоленской области,
городе Дорогобуже Степан Спиридонович Туоми принят на работу по вольному найму оперативным стрелком 3 отдела Вяземлага НКВД. То ли такую «путёвку в жизнь» он получил во время отсидки срока, то ли кто-то насоветовал – сказать теперь уже трудно, но практика досрочного освобождения с обязательной отработкой в органах НКВД тогда существовала, вполне вероятно, что дед воспользовался этой возможностью, чтобы выйти раньше на свободу. Я теперь не могу судить, по какой причине дед решил порвать со своей прошлой жизнью. Наверное, на это были какие-то очень веские причины. В Вокнаволок, где оставались жена и трое детей, дед уже не вернулся. У него появилась новая семья, которая жила в деревне Кондозеро Кондопожского района.
Гражданская его жена –
Татьяна Нергачева родила деду ещё двух дочерей –
Интерну и Тамару…
Второй арест произошел 29 апреля 1938 года.
Деда обвинили по печально знаменитой статье 58,
части 10,
в том, что он «
проводил контрреволюционную фашистскую агитацию,
клеветал на политику Советской власти и органы НКВД». Приговор – десять лет лагерей – вынесен Тройкой НКВД Смоленской области 2 октября 1938 года. Отбывать наказание Степан Спиридонович отправился в Вятлаг НКВД. В феврале 1940 года постановлением Управления НКВД приговор, вынесенный Тройкой НКВД Смоленской области, был пересмотрен и срок заключения снижен до 5 лет.
Какова была дальнейшая судьба деда, судить очень сложно. Как свидетельствуют документы, уже в июле 1941 года он оказался в составе действующей армии, куда был призван Воронежским ГВК 24 июня 1941 года, на третий день войны. Каким образом политический заключённый стал красноармейцем, история умалчивает, очевидно,
в связи с первыми большими потерями РККА и стремительным наступлением немцев в топку войны бросали всех,
кто в состоянии был держать оружие в руках.
В том числе и заключённых.
В первый раз деда убили под Вязьмой 7 сентября 1941 года. Эту похоронку, выписанную в октябре 1942 года, бабушка
Иро получила уже после войны, по возращению с сыновьями из архангельской эвакуации. И эта же дата была зафиксирована в качестве официальной в учётной карточке Калевальского РВК. Но бабушка в смерть мужа почему-то не верила и начала его искать. Поиски её закончились только в 1962 году, когда
бабушке Иро официально вручили вторую похоронку на Степана.
В ней значилась другая дата его гибели на поле боя в районе Вязьмы –
18 апреля 1942 года. В обеих похоронках значилось, что Степан Туоми похоронен в Братской могиле города Вязьма.
Несколько лет назад по моей просьбе знакомые вяземские поисковики проверили все поименные списки захороненных в «братках» города Вязьмы и обошли обелиски с именами погибших всех братских могил. Мой дед в этих списках не значится.
Бабушка Иро до конца своих дней не верила в официальные версии гибели Степана. То ли она знала какую-то другую правду, то ли уверенность в этом у неё была в связи с другими событиями, о которых ни её сыновья, ни внуки так никогда и не узнали.
Карелы –
народ недоверчивый и не болтливый,
многие тайны они уносят с собой в могилу.
Андрей Туоми
