Как карел свою смерть обманулОтец много рассказывал мне о наиболее ярких представителях рода Миттоевых. Одним из таких был Пекка Миттоев, прапрадед отца и, соответственно, мой прапрапрадед. Как и многие северные карелы того исторического периода, Пекка был плотником, а также занимался, так называемым, отхожим промыслом – коробейничеством. Одному богу известно, сколько верст он прошагал по Карелии и Финляндии, торгуя по обе стороны границы, существующей тогда только формально.
Торговые пути-
дороги доводили Пекку Миттоева аж до самого юга Финляндии,
до побережья Финского залива и до Хельсинки.
Именно оттуда в один из своих походов Пекка привёл себе жену Анну.
Надо сказать, что прибеломорские карелы (как, наверное, и другие народы) старались находить себе жен и мужей вне пределов своей деревни. Это было своего рода гарантией от кровосмешения.
Но особенным шиком считалось привести себе жену издалека,
например,
из Финляндии.
Анна родила Пекке трёх сыновей и двух дочерей. В родовой горячке, рожая третью дочь, она умерла. К сожалению, не удалось спасти и ребёнка.
После смерти жены Пекка так больше и не женился. Старшие сыновья к тому времени уже обзавелись своими семьями, общими усилиями воспитывали с отцом и младших, оставшихся без матери.
Постепенно и Пекка перестал заниматься торговлей,
так как годы брали своё,
и занялся плотницким ремеслом. Особенно хорошо у него получалось шить лодки. Это мастерство в нашем роду передавалось из поколения в поколение вплоть до моего отца, который тоже за свою жизнь сшил не один десяток отличных куйттовских лодок.
Когда Пекке минуло 70 лет,
он стал поговаривать о переходе в мир иной. В то время средняя продолжительность жизни была не высокой, и Пекка на тот момент уже считался долгожителем. На местном погосте, у большой, раскидистой сосны, он подыскал себе место для могилки и завещал сыновьям похоронить его именно там.
По преданию, которое передавалось у нас из поколения в поколение,
Пекка был мужиком сильно упрямым и недоверчивым:
все серьёзные дела делал исключительно сам,
никому не доверяя. А так как собственную смерть он считал делом особенно важным,
Пекка решил и гроб себе смастерить самостоятельно.
Тщательно отобрал доски, долго их подгонял и подстругивал, неоднократно ложился в гроб, чтобы сделать его точно по размеру. В конце работы гроб тщательнейшим образом отшлифовал.
Работой своей остался очень доволен.
Готовый к погребению гроб Пекка поднял на чердак дома.
Родные, конечно, посмеивались над дедом, но в глаза ему ничего не говорили, зная его упрямый характер.
Бесполезно:
раз решил Пекка самолично себе гроб смастерить,
значит,
так тому и быть. Надо сказать, что по тем временам такой поступок хоть и считался недоброй приметой, но не выглядел чем-то очень уж исключительным:
мастеровые люди,
знавшие о приближении своего часа,
старались хотя бы частично взять на себя при жизни расходы по собственному погребению…
Со временем об этой истории совсем позабыли за давностью лет. Пекка жил себе, поживал и на тот свет никак его никто не забирал. Уже и младшие дочери выросли, да замуж повыходили, нарожав внуков, уже и у сыновей дети выросли, да правнуков нарожали, а
дед Пекка все не помирал.
И прожил он до 96 лет.
И всё это время гроб ждал своего часа на чердаке.
Когда Пекка умер,
сыновья, помня завещание Пекки,
вытащили гроб с чердака,
но он к тому времени настолько рассохся и выветрился,
что никуда уже не годился. Пришлось им самим мастерить Пекке гроб. Похоронили его именно под той самой сосной, под которой он и завещал.
А в Вокнаволоке долго ещё судачили да рассказывали,
как Пекка свою смерть обманул и собственный гроб пережил.
Андрей Туоми
