Израильское вторжение в Ливан (1982) стало поворотным моментом в истории Ближнего Востока. Оно изменило ход не только арабо-израильского конфликта, но также гражданской войны в Ливане (1975—90) и борьбы сирийского режима против Ясира Арафата и его движения ФАТХ. Поводом для операции «Мир Галилее» послужило покушение на израильского посла в Лондоне. После интенсивных бомбёжек израильская армия вошла в Ливан, чтобы положить конец ООП и Ясиру Арафату. Правда, за покушением на посла стояла группировка Абу Нидаля, который враждовал с Арафатом. Так или иначе, с конца 1960-х ФАТХ и другие палестинские движения регулярно устраивали теракты и обстреливали Израиль с территории Ливана. Помимо амбициозной цели уничтожить Организацию освобождения Палестины (ООП) руководство Израиля хотело создать про-израильское правительство в Бейруте и подписать с мирный договор с Ливаном. Добиться этого израильтяне хотели через союз с христианским ополчением Ливанские силы. С первых лет гражданской войны в Ливане Израиль поддерживал часть христианских боевиков (в основном маронитов и других католиков). Когда в 1976-м ливанская армия стала разваливаться, израильтяне поддержали майора Саада Хаддада, который руководил войсками на юге Ливана. Из людей Хаддада выросла Армия Южного Ливана, которая существовала до конца израильской оккупации в 2000 г. Уже в 1976 г. Израиль стал поддерживать вооружённые формирования семей Жмайель (партия Катаиб) и Шамун. Бывший президент Ливана Камиль Шамун даже встречался с премьер-министром Ицхаком Рабином. К 1982 году Ливанские силы стали крупнейшим христианским ополчением. Их полевой командир Башир Жмайель консолидировал власть, силой устраняя другие милиции. Он хотел сделать ставку на союз с израильтянами. Вероятно, Башир хотел их руками прогнать сирийские войска, которые действовали в Ливане с 1976г. Хотя изначально Сирия вмешалась, чтобы предотвратить поражение христиан и приход к власти союзников Ясира Арафата, к началу 1980-х Ливанские силы воевали и с сирийской армией. Но даже в окружении Башира не все хотели союза с Израилем. Его отец Пьер Жмайель (основатель Катаиб) предпочёл бы союз с Дамаском. Того же мнения придерживался старший брат Башира, Амин (президент в 1982—88 гг.), курировавший контакты с Сирией. Шейх Пьер выражал давнюю позицию маронитов: проще жить в мире с арабскими соседями, чем заключить союз с Израилем и вечно воевать. Противоположной точки зрения придерживался Этьен Сакр, лидер небольшой группировки Стражи Кедров. Он был радикальным ливанским националистом и считал маронитов потомками финикийцев во враждебном исламском окружении, а сионистов — естественными союзниками. Kirsten Schulze пишет в Israel’s Covert Diplomacy in Lebanon, что израильские спецслужбы по-разному оценивали ситуацию. Моссад, отвечавший за контакты с маронитами, был склонен им сочувствовать и переоценивать их влияние. А вот военная разведка была настроена более скептично. Поначалу в израильском руководстве преобладал осторожный подход к войне в Ливане: посылать оружие, топливо и т.д. — да, своих солдат — только спецназ или ограниченные рейды (максимум — Операция Литани в 1978). Но в 1981 году министром обороны Израиля стал Ариэль Шарон — активный сторонник союза с Баширом и ставки на военную силу. К 1982 году в израильском правительстве доминировали ястребы, а более умеренные голоса покинули кабинет в предшествующие годы. Последствия вторжения, которое началось в июне 1982 года, сложно переоценить. После осады Западного Бейрута Израиль добился эвакуации ФАТХ по морю в Тунис. Однако Ясир Арафат пытался вернуться, и это определило ход войны в Ливане в последующие годы, особенно в Триполи и других городах, где ФАТХ и союзники воевали с Сирией и её союзниками. Башира Жмайеля избрали президентом, но убили до вступления в должность. Война и оккупация продемонстрировали, что ЦАХАЛ хорошо воюет с другими армиями, а вот операции в плотной застройке с враждебным населением часто приводят к гуманитарной катастрофе и позору (см. резня в Сабре и Шатиле) и очередному поколению, травмированному войной. Продолжение следует