«Долгие века» —
для коротких умов. Арриги написал «Долгий двадцатый век».
Могучий марксистский и при этом исторический дед
Хобсбаум постоянно козырял «долгим девятнадцатым веком».
Английские историки, измеряющие всё аршином событий своей родины (к вопросу об интеллектуальном империализме, кстати), любят поговорить о «долгом восемнадцатом веке».
Бродель в своём долготомном талмуде о возникновении капитализма постоянно оперировал «долгим шестнадцатым веком».
Намедни в телеге «Фаланстера» увидел труд какого-то научного мужа, где речь шла уже о «длинном семнадцатом веке».
Получается, каждый век — «долгий», каждый век выходит за рамки своей календарной хронологии. Но когда все века такие неформатные, «долгие» — тогда и смысла нет говорить об их «долготе». Теряется сам отличительный признак. Смешно? Да, если бы не печально.
Это ведь не случайные люди о «долгих веках» твердят, но признанные светила исторической науки! «Уважаемые люди», как-никак.
Но это не случайность, а напротив, закономерный и вопиющий пример нищеты историзма — «науки истории», на позитивистский лад молящейся на «факты». Но факты не существуют без мысли, их выделяющей из тотального событийного целого, факты — ничто без осмысливающего их ума, фактов нет без теории, в которую они всегда встраиваются. Потому историки и строят «теории» — храмы для своего божка Факта.
И здесь включается специфика бытия современного академического учёного (здесь: учёного-историка, а вообще любого учёного) при капитализме. Которое (бытие), пардон за вульгарное марксистское напоминание, определяет сознание.
Перечислим его, капитализма, шрамы на интеллектуальных лицах наших учёных светил.
Первое — интеллектуальный товар, чтоб быть товаром (то есть, чтоб вообще быть!), должен иметь свои отличительные качества. Маркетинговую узнаваемость. Отсюда заповедь Евангелия от Капитала: будь оригинальным! Если у тебя нет своей кустарной самодельной системки, самой захудалой, но «теории» — грош тебе цена. Никто тебя слушать и печатать не станет. Продать свои «идеи» ты не сможешь. Потому: будь оригинальным! Придумывай свой «долгий …цатый век».
Второе: капиталистическое разделение труда. Оно ведь не только чумазых пролетариев у станка уродует, превращая их в хорошо подогнанный винтик к общественной машине производства. «Пролетариев умственного труда» это касается не меньше — если не больше. Отсюда потребность в специализации. Опять же: занимайся своим «долгим …цатым веком».
Третье и последнее, но не по важности последнее: религия факта, буржуазная специализация отчуждает «историков» от философии. Отсюда и все эти наивные глупости с «долгими веками» — людям-историкам элементарно недоступно понятие континуальности, длительности истории как единого тотального процесса. Они цепляются за рамки календарных «веков» и обнаруживают, что рамки эти совершенно условны, что любимые факты в эти рамки не пролезают, как рояль в однокомнатную «хрущёвку» — и, чтоб как-то этот удивительный феномен объяснить, изобретают свои «долгие века» (у каждого свой, естественно).
А всё дело в том, что нет никаких «долгих веков», как нет никакой изолированной науки истории, а есть, пардон за каламбур, «долгая философия».
Ведь что такое история? — история всегда есть осмысление, осознание произошедших событий с использованием более или менее развитого аппарата философских категорий. То есть: история (поскольку она не химера) всегда есть философия истории, тем более истинная, чем она сознательнее именно как философия. То есть, что бы о себе ни думал сам историк — он есть философ истории. И он тем ближе к истине своей науки, чем сознательнее он как философ. И наоборот: чем дальше он от философии, тем дальше от смысла истории, тем чаще он говорит об очередном «долгом веке»…
#Арриги #Хобсбаум #Бродель #философияистории