Раса как фабула, но не tabula. Все помнят мистера Кэнди из «Джанго освобождённого»? Ну, конечно: лучшая (окей, одна из лучших) ролей Ди Каприо.
А кто-нибудь задумывался: почему этот плантатор-кровопийца с масляными глазками и елейной улыбкой — франкофил? Да что там: он просто фанат французской культуры! Но почему?
Просто потому, что действие происходит где-то рядом с франкоязычной Луизианой? Но Кэнди в итоге даже не говорит по-французски.
Или просто потому, что
Тарантино посмеялся над всей этой рабовладельческой аристократией, в среде которой бонтоном было восхищаться французской культурой, не зная при этом толком по-французски? Здесь, кстати, американские плантаторы — родные братья нашим помещикам, которые при всей своей франкофилии говорили на смеси «французского с нижегородским», над которой так потешался Грибоедов.
Но у
Тарантино не бывает лишних деталей.
Сама по себе франкофилия masta Кэнди была бы лишней чертой, ничего не добавляющей к портрету маньяка-садиста.
Но она не «сама по себе».
Действие в «Джанго» разворачивается, конечно, до Гражданской войны в США, но аболиционисты уже есть (тот же доктор Шульц в исполнении Вальца), и чувствуется дыхание грядущих перемен, ветер скоро уже унесёт «унесённых», усадьбы Юга доживают последние свои идиллические денёчки, рабовладельческий рай скоро будет пожран адским пламенем.
Следовательно, скорее всего, это вторая половина 1850-х. Точнее, 1858 год. Почему хронология важна: в 1853 году в славном городе Париже появляется занятная книжечка весом в 4 тома (каждый 1/8 folio) под названием «Опыт о неравенстве человеческих рас». Автор — Жозеф Артюр Гобино, французский граф по рождению, дипломат по профессии, адвокат рабовладения и людопас по призванию.
Его книга положила начало расовой теории как идеологии. Если прежде о расе всерьёз как о «принципе» могли говорить только совсем уж фрики, то благодаря Гобино расовая теория стала вхожа в «приличное общество», в буржуазно-аристократические салоны и гостиные. Конечно, французский граф выступил лишь выразителем объективной социальной тенденции, суть которой: господствующий класс стал испытывать потребность в идеологии, защищающей его привилегии и обосновывающей неравенство.
И Гобино его обосновывает — как всегда у иррационалистов-фашистов, в форме как-бы-научного, а на деле мракобесного мифа. Расы у него неравны уже в силу разных предков, разного происхождения: «белая раса» (он именно так и пишет, более того, автор лапидарной характеристики «истинный ариец» — именно Гобино) не имеет ничего общего с «жёлтой», а «жёлтая», в свою очередь, с негроидной. Естественно, прото-фашист Гобино только «белую расу» считает в полной мере толковой интеллектуально и привлекательной физически.
И дело в чём: человеконенавистническая книжка его на родине, во Франции, при появлении была встречена молчанием. Гобино жаловался на это в письмах Алексису де Токвилю (автору знаменитой «Демократии в Америке» и «Старого порядка»), который был его другом (хотя взгляды его отвергал). Но — и здесь связь с тарантиновским Masta Кэнди — Гобино сообщает Токвилю, что вот в Соединённых Штатах его сочинение как раз популярно. На что Токвиль честно ответил приятелю-расисту: это оттого, что книжка отвечает интересам рабовладельцев.
И вот потому-то
Тарантино и сделал Кэнди франкофилом. Француз Гобино был первым идеологом расистского фашизма, и потому герой Ди Каприо так хочет быть ближе к этой замечательной французской культуре — и французскому языку, на котором были впервые прямо сформулированы такие милые сердцу каждого рабовладельца тезисы. О том, что на этом же французском языке сформулирована и «Декларация прав человека и гражданина», на этом же языке говорил Робеспьер и Бабёф, Фурье и Сен-Симон — это тупому пижону-садисту Кэнди было неведомо.
В общем, отсылка у
Тарантино интересная. Пусть и малодоступная обычному зрителю. Как говорится, мог бы и в программке написать.
#Тарантино #Гобино #иррационализм #фашизм