Побывал на лекции проф. Санкт-Петербургской консерватории Т.В. Шабалиной о музыке Баха и его современников. Она нашла в С. Петербурге уникальные источники, связанные с творчеством Баха. В том числе, кантаты, пассионы, которых нигде больше нет. Ее открытия серьезным образом перекраивают хронологию творчества Баха и проливают свет на некоторые детали его деятельности. Ее монография опубликована на немецком языке и наделала шума в бахологии. Эти редкие источники попали в С. Петербург преимущественно благодаря библиотеке Залесских, которую Екатерина II после подавления восстания в Варшаве приказала перевести в столицу. Я вообще не знаток классической музыки и, слушая с каким энтузиазмом она рассказывала как она нашла неизведанные ранее бахологам источники, долгие годы скрупулезно копаясь в различных библиотеках, сдувая пыль с вековых материалов написанных готическим шрифтом, думал: неужели это так важно, в 1727 или в 1747 году была написана эта маленькая брошюра на 5 страниц? Ну написал он ее и хорошо. Слушайте и радуйтесь. Но затем понял, что это мысль неспециалиста. Ибо оценить по достоинству серьезность ее открытий могут только бахологи, которые делают карьеры на изучении творчества композитора, пишут монографии и выступают с докладами, и для которых дата появления той или иной работы, церковь, в которой она впервые игралась и пр.- детали весьма важные и их изучение составляет суть их деятельности. И потом, в этой увлеченности своим делом, каким бы скучным и непонятным стороннему наблюдателю оно не казалось, есть свое очарование. И эта увлеченность непременно сказывается на том, как человек об этом деле говорит и как он им занимается.