Concursus Creditorum

Писательские привычки

Сдал статью в редакцию. Весной должна выйти в ВЭПе. Сейчас отсматривая дневники вижу, что в начале года я под влиянием книги «Атомные привычки» системно уделял время изучению материала для статьи и написанию текста. Я почерпнул из этой книги правило и переформулировал его под свою задачу: «лучше писать хотя бы 2 минуты в день, чем совсем не писать».

Договориться с собой уделить двухминутное внимание статье очень легко. Но сев за статью в итоге обычно уделял ей гораздо больше времени. В этом вся фишка.

К изучению иностранных языков также применимо. Какая может быть отговорка, чтоб не позаниматься им хотя бы 5 минут в день, прочитать один абзац, пройти урок в Дуолингво?

Правда в середине года я забросил статью на несколько месяцев, и вот недавно все-таки дописал.

А забросил почему?
Я давно заметил, что любая селф-хелп литература дает мотивационный заряд в моменте. Но потом заряд сходит на нет. Поэтому если и есть какая-либо польза от такой литературы, то она состоит в том, чтоб оперативно действовать в соответствии с прочитанным, пока заряд не иссяк. А там глядишь и привычка все-таки закрепится.

А саму книгу рекомендую.

Когда-то я тоже активно размышлял как же нам усовершенствовать юридическое образование, ведь вот в этом вопросе можно улучшить подходы, вон там мы явно недорабатываем. А потом понял, что не то это все, махнул рукой и успокоился.

Надо заходить с конца – а какие задачи мы вообще решаем?

Сегодняшнее массовое юридическое образование в России в целом удовлетворительно выполняет те задачи, которые перед ним ставят. Поэтому улучшения, конечно, возможны и необходимы, но внедряться до передового уровня они могут в крайне ограниченных масштабах - в отдельных (обычно столичных) ВУЗах/факультетах/программах.

Поэтому будет сохраняться разделение между массовым юр.образованием всем нам знакомого образца и узкой когортой элитных программ/учреждений с более высоким качеством образования. В общем-то, такая же ситуация и в других дисциплинах.

А ребятам, которые по какой-либо причине не могут попасть в эту узкую когорту топовых учреждений, отчаиваться не следует. Возможности цифровой эпохи во многом (хотя и не полностью) выравнивают эти диспропорции в доступе к элитарному образованию.

Р. Янковскому и коллегам спасибо за труд по публикации исследования и подстегивание интереса к теме.

https://t.center/legal_edu/384

Заметка E. Vaccari по поводу недавнего дела ВС Великобритании (Re BHS Group Ltd & Ors (in liquidation) [2024] EWHC 1417 (Ch)), в котором директорам компании выписали многомиллонную ответственность за продолжение деятельности на фоне имеющихся сигналов о приближающемся банкротстве компании.

В общем, это развитие практики об обязанностях директоров учитывать интересы кредиторов в преддверии банкротства. Что интересно, ответственность применима не только за обман/сокрытие, но и за некомпетентность.

В этой связи и применительно к действующей у нас субсидиарный ответственности задумался как такое санкционирование должно повлиять на поведение директоров? Становятся ли они более компетентными и прилежными в исполнении своих обязанностей или все кончается тем, что они на фоне таких рисков просто заранее реструктурируют свои активы?

Иначе говоря, способствует ли субсидираная ответственность директоров повышению качества корпоративного управления и как можно было бы это замерить? А может такой широкой задачи этот институт и вовсе не преследует?

«Где рост, там молчание, а не шум деловитой суеты и голого интереса, старательных учеников, наплыва попутчиков. Тот, кто нацеливается на нечто подобное, или даже - что то же самое - жалуется на его отсутствие, тот ничего не понимает и не имеет в себе никакой задачи».

Хайдеггер. Черные тетради.

Х. Плакроуз и Д. Линдси в книге «Циничные теории» показывают истоки сегодняшней популярности таких понятий как постколониализм, феминизм, гендерные исследования, квир-теория, критическая расовая теория и интерсекциональность. В их основе лежат работы постмодернистских авторов 60-70 х. годов - Деррида, Лиотар, Фуко и др. Если первоначально постмодернизм представлял собой радикальный спептицизм с игриво-ироничной деконструкцией метанарративов и закончился деконструкцией себя, то к 90-ым годам их наработки взяло на вооружение новое поколение теоретиков (Д. Батлер, Спивак, Бабха, К. Креншоу, Г. Рубин и др.), которые придали им прикладное значение («прикладной постмод-ий поворот»).

Новую волну критических/культурных исследований связывают два принципа постмод-ма и 4 основных сюжета.

Два принципа постмод-ма:
 
(1)     Постмод-ий принцип знания: радикальный скептицизм в отношении возможности получения объективного знания или истины, а также культурный конструктивизм.
(2)     Постмод-ий политический принцип: убеждение, что общество состоит из структур власти и иерархий, определяющих что и как допустимо знать.
 
Четыре основных сюжета постмод-ма:

(1)     Размывание границ
(2)     Власть языка
(3)     Культурный релятивизм
(4)     Утрата индивидуального и универсального, фокус на группах и их опыте.
 
Это новое осмысление постмод-их идей в свою очередь привело к концу нулевых годов к появлению ярых активистов за социальную справедливость, которые стали во всем усматривать дискурсы власти и угнетения, маргинализацию групп и пр. Своей известной культурой отмены и деплатформизации, предупреждений о триггерах, создания безопасных пространств, это движение сегодня имеет, в том числе, большое влияние на академию и затрудняет, объективные, фактологические культурные исследования, поскольку работы, которые ставят под сомнения постулаты активистов Соц. Справедливости, начнут проблематизировать, а репутации и карьерам их авторов могут создавать проблемы.

В этой связи любопытен факт стирания границ между академией и активизмом. Раньше деятельность преподавателя или научного работника в связке с определенной идеологической позицией считалась нежелательной. Научный работник должен отбросить личные убеждения и предрассудки, чтоб как можно объективнее подходить к своему предмету. Считалось, что преподаватели преуспели в сохранении объективности, если их ученики не знали, какова их политическая или идеологическая позиция. Теперь же преподавание рассматривается как политический акт и поэтому считается нормальным обозначить свою идеологическую позицию и с этой точки зрения исследовать материал. Более того, преподаватели стали требовать от студентов принять идеологический базис теории социальной справедливости и воспроизводить его в своих работах. Нередко это приводит к подавлению несогласия студентов с преподавательской точкой зрения.
 
По мнению авторов между активизмом и образованием лежит принципиальное противоречие: активизм предполагает, что знает истину в достаточной мере, чтоб действовать в соответствии с ней, в то время как образование осознает, что не знает наверняка, что кажется истиной, и поэтому стремится узнать больше.
 
Авторы заключают, что такой активизм с фанатичной убежденностью в своей правоте и готовностью яростно нападать на иные точки зрения, разрывает ткань, удерживающую от распада современные общества. С другой стороны, сами авторы, судя по всему, также фанатично привержены своей прежней "вере" - в прогресс, науку, либеральную демократию и другие идолы эпохи Просвещения/модерна.

Книга будет интересна тем, кто в общих чертах хочет получить представление по теме.

DIP для субъектов РФ

Думаю, не все юристы по банротному праву знают, что у нас в законодательстве есть процедура восстановления платежеспособности для целых регионов и муниципалитетов. Нормативно она закреплена в Главе 19.1 Бюджетного кодекса. Вещь довольно экзотическая и пока редко применяемая.

Наткнулся в книге Е.М. Примакова на пассаж о том, что в далеком 2004 А. Кудрин предлагал механизм введения внешнего управления для регионов с бюджетным дефицитом. Интересна в этой связи позиция Примакова о том, что восстанавливать платежеспособность регионов следует опираясь на здоровые элементы в них, а не путем лишения их суверенных прав.

Вот так человек, который к банкротному праву никакого отношения не имеет, сам дошел до разумности идеи debtor in possession.

А.В. Егоров выложил статью, в которой я также был соавтором. В ней мы тогда писали, что дисквалификация есть de facto отстранение от всех процедур и запрет на профессию, что посягает на конституционные права и не может применяться без учёта вины и тяжести последствий. Мы также показывали с опорой на зарубежный опыт, что вообще-то запрет на профессию - это мера преимущественно уголовно-правового характера и не может применяться безальтернативно за нарушение формальных обязанностей управляющим.

Постановлением КС по делу Рязанова положение управляющих улучшено. Хочется думать, что и наше исследование 4-х летней давности внесло свой вклад.

Однако, законодательство о банкротстве продолжает сохранять перегибы. Я уже писал о таком на закон.ру. Это 5-летний запрет на занятие предпринимательской деятельностью и участие в органах управления юрлиц для обанкротившихся предпринимателей. Это тот же самый запрет на профессию. Что он делает в законе о банкротстве и почему применяется по дефолту ко всем обанкротившимся предпринимателям безотносительно их добросовестности - вопрос.

Мне кажется, что в условиях заметного роста огосударствления и монополизации экономики, важно напоминать, что мелкий предприниматель - источник инноваций и динамики в экономике, поэтому банкротный закон не может наказывать запретом на профессию за принятие риска и последующую неудачу бизнес-начинания, и тем самым усиливать огосударствление/монополизацию.

Книга с умышленно претенциозным названием представляет собой сборник эссе на разные темы: от истоков модерна, польского самосознания и этнической составляющей распада СССР до анализа новейшей социальной теории, медленно избавляюшейся от либерально/марксистких ортодоксий, и значения непомерно возросшей в XX веке бюрократии и ее возможностей, которые могут быть обращены как во благо, так и во зло.

Автор, будучи учеником Валлерстайна (который про мир-систему), словно демонстрирует способности его дисциплины - макросоциологии/исторической социологии - рассуждать на широкие темы. Правда, вступая на путь "метатеории" он неизбежно натыкается на возможные возражения в частностях и альтернативные объяснения, что впрочем не умаляет эпистемологической ценности его дисциплины и того любопытства, которое такие умствования вызывают.

В целом, он подкупил своей широкой эрудицей и стилем письма, поэтому уже приметил его вторую книгу для чтения. Ну, и еще он минуснул мой бюджет ссылками на литературу, которую пришлось заказать)

В Шанинке обсуждение недавно вышедшей на русском работы известного юриста и мыслителя К. Шмитта с участием переводчика и главного редактора.

Шмитта многие пытаются отменить, в том числе, ввиду его деятельности при нацистском режиме в Германии (его текст «Фюрер защищает право» называют одним из самых ужасных текстов, написанных когда-либо юристом).

Тем не менее, есть фигуры, которых невозможно целиком отменить ввиду вклада их работ в научный дискурс.

Как сказал профессор социологии из ВШЭ А.Ф. Филиппов

«Попробуйте отменить любого, кто сыграл важную роль в движении духа - вы обречены».

Конец и вновь начало 🔃
Свидетелям «конца истории» идеи Гумилева показались бы не небезынтересными.

Лет 10 назад изучая реформу реструктуризации в ФРГ, наткнулся в законодательных материалах на норму о том, что закон подлежит через 5 лет Evaluierung - оценке того, а как он фактически повлиял? Это показалось настолько здравой и лежащей на поверхности идеей, что оставалось недоумевать почему у нас до сих пор этого нет?

Можно долго рассуждать о плюсах этого подхода, но ключевое - он вводит в законотворческий процесс элемент научного подхода. Ведь принятие закона - это некая гипотеза с набором предпосылок. Ясно, что эта гипотеза должнв быть проверена спустя некоторое время. Иначе не понятно были ли верны предпосылки, достигнуты ли цели, было ли правильным то или иное законодательное решение.

А вводя институционально механизм проверки гипотез - мы, во-первых, тщательней относимся к их формулированию и обоснованию, а во-вторых, получаем в результате их проверок новое знание.

В издательстве Проспект вышла монография к.ю.н., преподавателя МГЮА Дианы Османовой "Банкротство гражданина". Я написал вводное слово к ней.

Хотел бы поделиться двумя эксземплярами c автографом с моими подписчиками, но подписчиков явно больше, чем книг. Возникает ситуация конкурса. Как нам ее разрешить?

Pari passu тут приведет к неблаговидным последствиям: никто ничего не получит с продажи книг.

Поэтом будем решать по принципу приоритета - двое ответивших правильно (в спорных ситуациях - более развернуто) раньше остальных получат экземпляры. Доставка за мой счет.

Вопрос:

какой автор, лично знакомый с cessio bonorum, вдохновился притчей из Евангелие и создал произведение, которое можно увидеть в Берлинской картинной галерее?

Побывал на лекции проф. Санкт-Петербургской консерватории Т.В. Шабалиной о музыке Баха и его современников.
Она нашла в С. Петербурге уникальные источники, связанные с творчеством Баха. В том числе, кантаты, пассионы, которых нигде больше нет. Ее открытия серьезным образом перекраивают хронологию творчества Баха и проливают свет на некоторые детали его деятельности. Ее монография опубликована на немецком языке и наделала шума в бахологии. Эти редкие источники попали в С. Петербург преимущественно благодаря библиотеке Залесских, которую Екатерина II после подавления восстания в Варшаве приказала перевести в столицу.

Я вообще не знаток классической музыки и, слушая с каким энтузиазмом она рассказывала как она нашла неизведанные ранее бахологам источники, долгие годы скрупулезно копаясь в различных библиотеках, сдувая пыль с вековых материалов написанных готическим шрифтом, думал: неужели это так важно, в 1727 или в 1747 году была написана эта маленькая брошюра на 5 страниц? Ну написал он ее и хорошо. Слушайте и радуйтесь.

Но затем понял, что это мысль неспециалиста. Ибо оценить по достоинству серьезность ее открытий могут только бахологи, которые делают карьеры на изучении творчества композитора, пишут монографии и выступают с докладами, и для которых дата появления той или иной работы, церковь, в которой она впервые игралась и пр.- детали весьма важные и их изучение составляет суть их деятельности.

И потом, в этой увлеченности своим делом, каким бы скучным и непонятным стороннему наблюдателю оно не казалось, есть свое очарование. И эта увлеченность непременно сказывается на том, как человек об этом деле говорит и как он им занимается.