Im Zweifel für die Freiheit Коллеги подняли интересный вопрос о происхождении популярной в немецкой политике формулы «при сомнении – в пользу свободы». Этот принцип, который по-немецки звучит Im Zweifel für die Freiheit, часто встречается в публичных выступлениях либералов и социал-демократов. Так называется сборник речей 4-го канцлера ФРГ и лидера SPD Вилли Брандта. Так же озаглавлена одна из глав книги «Спасти права граждан» министра внутренних дел в правительстве Гельмута Шмидта и лидера социал-либерального крыла FDP Герхарда Баума. Эта формула вновь прозвучала во время недавнего обмена заключенными в качестве обоснования настойчивого требования Германии освободить российских оппозиционеров. В самом общем виде эта формула восходит к Дигестам Юстиниана – византийского императора, кодифицировавшего накопившиеся за века нормы римского права. «Если судьи в равном числе выносят различные судебные решения, то именно в делах о свободе согласно постановлению божественного Пия верх одерживает решение в пользу свободы, в остальных же случаях – в пользу ответчика» (книга 42, титул 1, фрагмент 38). Отсюда вышел важнейший юридический принцип In dubio pro reo – презумпция невиновности или «в случае сомнения – в пользу обвиняемого». Презумпция свободы или In dubio pro libertate – его младшая сестра. Но собственно немецкая предыстория этой формулы куда интереснее. В городах позднесредневековой Германии была распространена практика консилиумов, которые выносили юридические заключения по самым разным повседневным вопросам – от споров о собственности до политических проблем. Конрад Пейтингер возглавлял один из таких консилиумов в баварском Аугсбурге. Он был хорошо начитанным, обладал большой коллекцией рукописей и считался гуманистом. Римское право применялось в Италии с 12 века, в Германию же оно пришло в 15 веке, и Пейтингер, получивший образование в Падуе и Болонье, становится одним из пионеров в его применении. Известно его заключение 1500 г. по вопросу вступления в гражданство города Аугсбурга. Эпидемии чумы, бушевавшие в то время, периодически подтачивали численность городского населения. И единственным источником его пополнения были сельские жители из окрестных владений, стремившиеся в города, чтобы избежать закрепощения и роста налогов. Но чтобы стать гражданином города, т.е. получить от него права и защиту, их прежние обязательства следовало урегулировать. Города не хотели конфликтовать с окружающими их ландсфюрстами, поэтому стремились уладить спорные вопросы в судебном порядке. Пейтингеру пришлось решать, могут ли некие сельские жители A, B и C самостоятельно изменить свой статус и остаться в городе, невзирая на данные феодалу клятвы, или должны быть выданы своим прежним господам. В итоге Аугсбург отклоняет требование ландсфюрстов, ссылаясь на суверенитет и привилегии городов. Но Пейтингер опирается не только на земельное право и имперские законы, но и выводит принцип римского права на передний план, резюмируя решение в отношении гражданина С фразой: Et in dubio pro libertate est iudicandum. Людей не освобождали от обязанностей в отношении прошлых хозяев, но городу было принципиально важно, чтобы новые граждане были лично свободны. «Люди, которых природа изначально создала свободными и на которых право наложило ярмо рабства, должны быть возвращены к прежнему состоянию свободы» – такова позиция Пейтингера. И хотя его нельзя назвать автором самой этой идеи, он и Городской суд Аугсбурга стоят у истоков этой правовой традиции. Спустя 200 лет правовед из Тюбингенского университета Фердинанд Кристоф Харпрехт напишет, что в «сомнительных случаях презумпция свободы предпочтительнее бесчестного или оскорбительного допущения». Постепенно презумпция свободы станет одним из принципов городского права Германии. Пройдет еще много времени, прежде чем она оторвется от своих источников и превратится в самостоятельную политическую идею.