Кстати, про капром. Нет ничего удивительного в том, что в девяностых-нулевых на постсоветском пространстве правил капром. Капиталистический романтизм.  Термин привязали к архитектуре. Назвали архитектурным стилем. Предварительно порассуждав не постсоветский ли это постмодернизм. Но “постмодернизм” слишком взрослое слово для того, что мы привыкли видеть. Другое дело - “анархизм”, “наивнизм”, хотя бы “романтизм”. Стиль постсоветского всего. И архитектуры лишь “в том числе”, как одного из самых заметных способов демонстрации исторического, социального и культурного контекста.  Здания этого периода мало чем отличаются, например, от фильмов, снятых тогда же, в тех же условиях. А архитекторы - от режиссёров, творческое воздержание которых было настолько долгим и томительным, что ворвавшись в мир без ограничений они хотели продемонстрировать всё лучшее сразу. В одном фильме.  Сюжеты этих фильмов были незамысловаты. Художественные приёмы - экспериментальны. Качество - не важно. Внимание зрителя привлекалось тотальной эротикой и нелепым юмором, как самыми простыми и уже доступными приёмами зрелищности. Но всё это компенсировалось энергией автора. Его желанием, и самое главное возможностью наконец-то самовыражаться. А отложенный спрос неподготовленного зрителя проглатывал всё, что отличалось от ограничено увиденного ранее. Капром принято критиковать.  Но это всё равно что критиковать себя за свитер “Boys”, варёнки “Мальвины” (на два размера больше) или салатовые лосины с олимпийкой “адидас”, которые не что иное как капиталистический романтизм в моде 90-х. Их тогда носили все без исключения. Хотя сейчас, на фоне современного товарного изобилия это может казаться странным и, возможно, нелепым. Поэтому относиться к капрому нужно как к чему-то винтажному. Содержащему дух своего времени. Так же, как в последующем будут относиться к современному “пиковскому периоду”, “арочно-арочному стилю” и “постсанкционному оптимизированному минимализму”.