2 глава Лина потеряла счёт времени, утопая в темноте и неведении. Каждая минута в машине растягивалась до бесконечности. Где она? Сколько они уже едут? Она не знала. В голове мелькали только самые худшие мысли, и страх всё больше сковывал её. Наконец, машина остановилась. Хан молча снял ткань, накрывавшую её тело. Холодный ночной воздух ударил в лицо, обжигая её замёрзшие щеки, но её ноги освобождаются от веревок. Лина, с трудом удерживаясь на ногах, шаг за шагом шла за ним, спотыкаясь, пытаясь не упасть. Сквозь тонкую ткань повязки на глазах она смутно различала очертания объектов вокруг. Окружающий мир стал призрачным, едва уловимым. Они прошли в какой-то дом, сразу окутанный гнетущим, неприятным запахом. Лина едва не задохнулась, пытаясь понять, откуда исходит этот удушливый аромат. Пробираясь по коридору, она заметила неясный силуэт человека, сидящего в одной из комнат. Что-то в этом виде усилило её тревогу, заставив сердце колотиться ещё сильнее. Её подвели к лестнице, ведущей вниз, и, спустившись, Хан резко толкнул её на что-то мягкое — это был старый, грязный матрас, покрытый пылью и пятнами. Лина нервно сглотнула, когда почувствовала холодный металлический предмет, касающийся её ноги. Это были кандалы, и от одного их прикосновения ей стало не по себе. Повязка с глаз исчезла, и вместо того милого юноши, который ещё недавно рассказывал ей забавные истории, перед ней стоял мужчина с холодным, строгим взглядом. В его глазах больше не было намёка на дружелюбие — лишь сосредоточенность и что-то глубоко спрятанное за маской безразличия. — Не дергайся, — произнёс он строгим тоном, но в его голосе Лина уловила нечто новое — лёгкую нервозность. Это не укрылось от неё, и, несмотря на свой ужас, её внимание теперь полностью было приковано к его глазам. Хан снял с себя рюкзак и начал там что-то искать. В тот момент в её голове пронеслись десятки мыслей. Что он собирается сделать? Какой исход её ждёт? Эти вопросы разрывали её сознание, и с каждой секундой тревога становилась всё сильнее. Но беспокойство было напрасным, ибо это был пакет с бутылкой воды боксом, наполненным картофельным пюре и 3 котлетами, который он ей протянул. Руки дрожали, когда она открывала бокс с едой, а голова была так забита мыслями, что аппетит совсем пропал. Но несмотря на то, что каждая ложка еды казалась ей неподъёмной, она заставляла себя есть. Её тело нуждалось в силе, даже если разум сопротивлялся. Прошло около десяти минут. Лина смогла осилить лишь небольшую часть содержимого бокса, а когда выпила воду, то краем глаза заметила, что Хан по-прежнему сидит, уткнувшись в телефон, который был почему то уже не кнопочным. Она осторожно вздохнула, чувствуя, как тревога хоть ненадолго отпустила её. Но, сжавшись в углу, она всё ещё продолжала следить за каждым его движением. Время тянулось медленно, как вязкая тишина в комнате, пока Хан, наконец, не поднял голову от телефона. Его лицо по-прежнему оставалось бесстрастным, но в его голосе прозвучала легкая задумчивость: — Я забыл сказать. Это твоя порция на несколько дней, так что будь экономней, — сказал он, кивая на недоеденный бокс. Лина ошеломлённо взглянула на еду перед собой. Её потрясение сменилось глухим страхом. Эта порция едва могла продержать её два дня, а Хан сказал, что ей нужно растянуть её на несколько. Голод снова подступил, но теперь он смешивался с чувством ужаса. Она не могла понять, за что и почему оказалась в этой ситуации. Её мысли вернулись к дому, к родителям. Где они? Ищут ли её? Переживают ли? Слёзы подступили к глазам, когда Лина закусила губу, пытаясь сдержаться. Она хотела только одного — вернуться домой, в объятия мамы и папы. Её мысли прервались, когда она заметила движение — Хан поднялся с места, медленно подошёл к ней и присел на корточки, их взгляды встретились. Лина почувствовала, как её сердце снова сжалось от страха. Он был слишком близко, и от этого ей стало ещё тревожнее. — Помнишь, ты указала мне на свой дом? — его голос звучал медленно и угрожающе. — Как думаешь, будет ли мне тяжело найти твоих родителей и сделать с ними кое что ужасное?