О нормальности конкуренции Ирана и Турции Ряд решений новых властей Сирии, связанных с Ираном (запрет на полеты иранской авиации, возможные требования выплаты компенсации, неопределенность с работой диппредставительства и пр.), широко и однозначно трактуется через призму регионального соперничества Турции и Ирана. Однако повсеместный аргумент о турецко-иранском клинче не столь железобетонный, а прогнозы о растущей конкуренции могут оказаться инертными. ▪️Во-первых, у сирийцев есть свои основания предъявлять претензии Ирану, который начал с поставок средств подавления протестов, а закончил наводнением страны «шиитскими джихадистами», скупкой недвижимости для создания поясов безопасности вокруг Дамаска, расселением хазарейцев в районах близ Ливана и пр. Кроме того, учитывая многолетний опыт переброски Тегераном различных формирований коммерческими рейсами, запрет полетов логичен как с точки зрения прошлых обид, так и – превентивных мерами для снижения активности израильских действий в сирийском небе. ▪️Во-вторых, соперничество измерять в черно-белых тонах вряд ли стоит. ОАЭ и КСА тоже региональные соперники, а конкуренция эмиратов Дубай и Абу-Даби в составе одной страны периодически ощущается и за ее пределами. Поэтому соперничество Турции и Ирана – абсолютно нормальное явление, вопрос лишь в возможных допущениях, а также обостренной реакции элит, от которых периодически можно ожидать не совсем выверенных решений, поскольку они имеют свойство просто на какой-то срок «обидеться». Тем не менее, несмотря на различия в политической идентичности и идеологии и амбиции к расширению влияния, соперники Иран и Турция не только координируют действия на Ближнем Востоке и за его пределами, но и имеют довольно много неафишируемых сторон сотрудничества – чего только стоят различные совместные механизмы обхода санкций и операции против курдов. ▪️В какой-то мере росту конкуренции между Турцией и Ираном способствовала опора этих стран на развитую сеть ополченческих структур, что приводило к затяжным конфликтам в регионе. Однако вряд ли стоит однозначно апеллировать к их различной религиозной самоидентификации – у Ирана хватает опыта во взаимодействии и с «Братьями-мусульманами»*, и с «Аль-Каидой»*, одно из крыльев которой во главе с де-факто лидером Сейфом Аль-Адлом сейчас базируется на иранской территории. ▪️Турция в некоторой степени переработала некоторые свои обиды, связанные с «арабской весной», а после результатов эрдоганомики пересмотрела подходы к другим региональным соперникам. Ее действия в Сирии мотивировались больше необходимостью расширения буферных зон для выселения беженцев со своей территории, чем стремлением отомстить за отказ о нормализации и свалить режим Асада. Анкара просто воспользовалась возможностью, которую ей предоставил сам Дамаск, хотя теперь у нее есть соблазн на более ретивые действия из-за «головокружения от успехов» (пока неясно, насколько анонсированный на днях «план Маршалла» для Сирии со строительством ж/д сети продуман, а не является визиткой для приглашения партнеров к инвстициям). ▪️Иран, конечно, в обиде на Анкару, но, по сути, только потому, что сам упустил возможность спасти режим, который дотировал столько лет. В новой реальности Тегерану так или иначе предстоит серьезная ревизия своей «Оси сопротивления», возможности, которой сильно изменились. И в этой связи расширение связей с Турцией может быть вполне рабочим вариантом, тем более что вопреки досужим разговорам турецкие действия на Южном Кавказе после завершения карабахской истории не столько опасны для Ирана, как и иранские – для турок. *запрещены в РФ © https://t.center/qed_mena