Личный опыт: как я 10 лет искала подходящую терапию Привет, это анонимная участница Открытого пространства. Мы стараемся открыто делиться своим собственным опытом, в том числе связанным с психологическими практиками, потому что верим, что кому-то он может быть полезен. Иногда подбор терапии, как и лечения, занимает огромное количество сил. Кто-то спустя время приходит к выводу, что терапия ему не нужна, и это совершенной окей, кто-то, как я, думает, что дело в нем/ней, раз столько способов и специалисто:к не подходит. Сегодня я хотела бы рассказать, как пробовала самые разные подходы в терапии, разочаровывалась раз за разом, перечитала тонну критических исследований, но в итоге нашла направление, которое мне подходит. Этот путь занял почти 10 лет. Дисклеймер: мнение участни:ц Открытого пространства может не совпадать с мнением авторки. В определенный момент я поняла, что со мной что-то происходит. Мне не нравилось это состояние, мне хотелось как минимум в нем разобраться, как максимум — избавиться от его последствий. Первым делом я попросила у дружественной инициативы список хороших терапевток и выбрала одну. В то время я вообще не разбиралась в психотерапии, подходах и направлениях, их истории и критике, какой особенности и какому состоянию подходит та или иная практика. Мне просто понравилось описание на сайте. В слезах и соплях я отходила к специалистке шесть месяцев, пока не заметила, что от наших сессий мне становится только хуже. Дело было в том, что она практиковала КПТ — когнитивно-поведенческую терапию. Это вполне эффективное и доказательное направление, которое просто мне не подошло. КПТ редко учитывает контекст, в котором находится человек. Фокус направлен на выработку навыков. Эти навыки помогают персоне с психическими особенностями более комфортно существовать в нормативном социуме и вместе с тем делают ее, по моему мнению, удобной для общества. Но я не хотела подгонять себя в искусственные рамки этой усредненной удобности. Я считала и продолжаю считать, что особенности чьей-либо головы, пока они не несут угрозы для человека и/или окружающих, надо принимать и уважать. Спустя время я смогла себе объяснить ощущения, которые сопровождали почти каждую встречу с терапевткой: я чувствовала себя собачкой, которую пытаются выдрессировать. Дальше был психоанализ. Помимо киношной романтизации психоаналитических сессий, которая 100% повлияла на мой выбор, был еще фактор некой свободной формы, мол, я сижу и рассказываю, что у меня в голове, а мне помогают это интерпретировать. Вроде хороший обмен, мне даже нравилось. Но чем дальше, тем больше я понимала, насколько это направление в России 1) маскулинное и иерархичное; 2) устарело в некоторых моментах; 3) безумно дорогое. Затем был гештальт, который, простите за каламбурошную, я быстро закрыла. А потом случилось оно. Незадолго до начала войны я попала в онлайн-группу поддержки. Ее вела феминистка, защищающая докторскую степень по психиатрии. Я подчеркиваю эту деталь, потому что, как в итоге оказалось, взгляды и крепкая научная база имеют огромную силу, когда дело касается терапии. Практики нашей группы включали автоматическое письмо (оно же — утренние страницы), элементы из психодинамической и нарративной терапии, а еще ревизию лучших практик психоанализа. Группа длилась два месяца, но дала мне столько понимания своей головы, сколько не дал ни один подход до этого. В этом году я вернулась в терапию и теперь регулярно вижусь с нарративной терапевткой. На мой взгляд, это лучший подход для людей из сферы левого активизма, правозащиты, исследований. В его основе лежит культурная антропология, постколониальные и феминистские теории. То есть нарративная подход по дефолту учитывает неравенство / контекст / социальный фон / засилье патриархата. Мне не надо объяснять специалистке, что на мои тревоги в первую очередь влияет система, в которой мы все существуем, а не то, что меня в пять лет забыли из детского сада забрать. И это очень приятно!