Тянет к мужчинам, брившим в юности на груди глобуса военну карту, Нудит узнать сквозь астму моих освободителей и фистулу палачей Трубный молодеющий баритон отца, восходящий из пучин Урарту, Об устройстве царского ТТ и первомайских победитовых печей. Тянет глядеть на них в трамвае, в картезианском свете, в бане, Выруливающих из парилки на большак с шайкой жалоб наперевес, С ледовитым веником, по брови в мировом холоде, как Титаник, Помывающих срам своей юности, сгинувшие бицепсы, пробитый пресс. Тянет тянет понять, как они в прицеле разумели не имущих мора, Что им ревела тогда простата в подполье молодого живота. Говорят: ах, писк кутенка, скрип розы ветров, фортка в дали коридора, Рвота, печиво, слезы, лучшие воспоминания, голая пустота. И вот я, наконец, говорю полночи с возлежащим на софе этруском, Внутри него полощется еще теплый пепел, засыпанный по соски, Это отец мне гудит затуманенным, стеклянным, тусклым Белым голосом из небытия, со дна траншеи, привставая на носки... Автор: Николай Кононов Год: ?