О не сыгранных вовремя ролях. Я играла в школьном театре. Это был не типичный занавесочный театр из русреала, а такой роскошный: выступали мы на больших сценах, например, в филармонии, с хорошей звуковой и свето-аппаратурой, нам нанимали преподавателей из профессиональных коллективов, делали декорации и пристойные костюмы, пошив которых спонсировали наши родители. Короче, всё было очень серьёзно. И постановки мы играли чаще всего на французском, потому что иностранные языки были основным профилем гимназии. Самой запоминающейся для меня (да и для всех в том поколении) стала постановка мюзикла "Ромео и Джульетта" в оригинале. Я, охренеть как, вы себе не представляете, хотела сыграть Джульетту. Мы были с ней аккурат ровесницами, однако, на фоне юношей из параллели и даже классами старше я выглядела слишком взрослой, высокой и крупной. Я давила харизмой и, что ужасно, мощным контральто. Пока у парней голоса ломались в этом возрасте, мой сравнивали с иерихонской трубой*. Сейчас я понимаю, что пройди я тогда кастинг, это была бы очень матриархальная интерпретация шекспировского сюжета. Но тогда я не думала, как режиссёр, я мечтала, как четырнадцатилетняя девочка, что поделать. Мне досталась почётная роль леди Капулетти, так как для кормилицы я была всё ещё слишком высокой, а для леди Монтеки — слишком... это можно назвать харизматичной, но я бы сказала, что я занимала слишком много места своей аурой. Тогда я ещё не умела её уменьшать по собственной воле. Мать Джульетты не была моей дрим-ролью, но стала, в итоге, той, "на которой девочка решает построить свою личность". Я буквально вжилась — это было ужасно. "Граф Капулетти" год ходил в меня влюблённым, но я так прикипела к своей маске в мюзикле, что то ли не замечала этого, то ли со всей беспощадностью игнорировала. Мне кажется, это была одновременно самая лучшая и самая худшая роль для того, чтобы вырасти в женщину. Сейчас я понимаю, что я фактически так живу и так играю на ролевых играх — это оказалась какая-то мастер-модель для большинства моих амплуа. Из-за этого я иногда размышляю, что было бы, сыграй я Джульетту: импульсивную, влюблённую, жертвенную девушку. Я думаю, у меня бы получилось, но с ужасом представляю, если бы мастер-моделью меня взрослой стала она. Потому что Джульетта, в отличие от своей жизнерадостной вопреки всему раскинувшемуся вокруг Средневековью матушки, не пережила даже свой пубертат. А я пережила. И теперь у меня гардероб со множеством платьев, я занимаюсь тем, чем хочу, танцую на балах и, в целом, мне настолько же весело, насколько было леди Капулетти в первом акте. *P.S. Смешная история про мой голос, классный хор и 9 мая. В один из Дней Победы наш класс готовил концерт для родителей. В основном, мы пели хором военные песни. Я была второй по росту, но носила каблуки (меня вообще ничто не смущало), поэтому меня поставили в центр. В центр второй ряда, естественно. И впереди стоящие девочки намеренно пытались так сместиться, чтобы меня закрыть. Обыкновенное школьное противостояние. На репетициях они закатывали глаза, отодвигались и тут же возвращались на место. А родители очень просили меня быть на виду, ведь они собирались снимать выступление. Узнав об этом, Настя, стоящая ровно передо мной, сделала себе причёску с двумя огромными белыми бантами. Я дважды её просила подвинуться во время концерта: всякий раз, как её ленты прилипали к моему блеску для губ. Но тщетно. И тогда мне надоело. Весь этот патриотичный флер создал мне нужное боевое настроение, и я применила магию вне Хогвартса. Короче, я запела в полную силу, просто на максималках завыла "академом" партию сопрано в песне "Артиллеристы". Где-то на кассете до сих пор лежит запись, на которой я, аки Моисей море, без рук раздвигаю перед собой первый ряд. Звук из моего рта был настолько громким, что стоящие впереди просто пытались отойти хоть на шаг, хоть немного убрать уши подальше, в которые я со всей залихватской бравадой вопила: "Из сотен тысяч батарей за слезы наших матерей, за нашу Родину — огонь, огонь!"