Да, восточный Рим оставался империей и когда потерял даже Малую Азию. Тем не менее, потенциал "имперского действия" во многом определяется масштабом страны. Это особенно важно в отношении РФ, потому что самостоятельного нарратива, способного легитимировать претензию на имперскость, она не выработала (и об этой безплодности говорит сам Дугин примерно на 1.50) - и основание каких бы то ни было претензий на универсализм и навязывание своих позиций в мировом масштабе может находиться лишь в области масштаба действия, масштаба страны.

А масштаб страны несколько меньше, чем мы привыкли видеть по контуру карты. Прежде всего, о масштабе говорит способность использовать в вооруженном конфликте столько людей, сколько нужно - но как мы отмечали выше, смелые маневры февраля-марта после некоторых поправок превратились в бодание за небольшие города. РФ способна в моменте рекрутировать меньше людей, чем Украина и это во многом складывается из-за философской, а как следствие идеологической безплодности РФ.

На этом же примере видно, что слабость связей внутри страны делает солидны минус к масштабу: если в моменте логистика позволяет доставить к армаде техники не 400, а 40 тонн топлива, у Вас в 8-9 раз меньше техники, чем об этом думалось. Неудачи российской армии в первый период Русско-Японской тоже были про три пары поездов на восток в сутки: чем хуже связки внутри, тем меньше реальный масштаб субъекта.

Действовавшие до недавних пор наукометрические требования в отношении публикаций на иностранных языках превратили совокупность российских вузов в крупного субъекта на рынке мировых хищнических журналов - этакие индийские англоязычные монстры в которых у одной статьи может быть несколько десятков авторов. Это явление говорит не только о невысоком умении управления российской наукой, но и о том, что интеллектуальный масштаб РФ оказался меньше, чем ожидалось российским же научным руководством. И этот масштаб уменьшался по мере оттока мозгов, который после 2014 года стал лишь сильнее (и это тоже отводит нас к вопросу об идейной и философской бесплодности Дугина сотоварищи).

Наконец, последствия санкций для РФ настолько тяжелее, насколько преувеличен был в глазах ЛПР масштаб российской экономики. Всё это может наткнуться на известную цитату из Тютчева про "только верить", но неизмеренность и по Кордонскому неописанность страны это фактор уменьшения её масштаба.

Нетрудно понять, что собственно повышение связности и прозрачности - это ключевой путь к росту масштаба. Но этот путь требует независимых друг от друга институтов, в том числе институтов федерализма - заинтересованных в росте качества внутренних связок и в ясном понимании своего потенциала субъектности внутри страны; и правовых режимов, которые соприкасаются и публично согласовываются между собой. Но такое построение может превратить в посмешище и пустоту как завиральных мечтаний об империи, так и "философов", которые по итогам своей карьеры говорят, что "у России пока нет своей идеи".