Новый выпуск «двуголосия» привёл нас к Василию Жуковскому и Аркадию Драгомощенко – двум поэтам, которые, на первый взгляд, максимально друг от друга далеки. Лиза Хереш и Слава Глазырин обсуждают конфликт формы и содержания, разнообразие поэтического корпуса и спорят о том, действительно ли поэзия выражает невыразимое. Подкаст «двуголосие» доступен в «Яндекс музыке» и «Apple podcasts». Также вы можете слушать его в телеграме с помощью плеера от mave. <Из альбома, подаренного гр. Растопчиной> <А. С. Пушкин> Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе руки свои опустив. Голову тихо склоня, долго стоял я над ним, один, смотря со вниманьем мёртвому прямо в глаза; были закрыты глаза, было лицо его мне так знакомо, и было заметно, что выражалось на нём, – в жизни такого мы не видали на этом лице. Не горел вдохновенья пламень на нем; не сиял острый ум; нет! Но какою-то мыслью, глубокой, высокою мыслью было объято оно: мнилося мне, что ему в этот миг предстояло как будто какое виденье, что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось: что видишь? А многое уже забылось Заметает снегом чёрные камни. Смотреть, слушать снег, забывать, памятуя при этом, что исчезновенья тропа пролегает сквозь глухо стучащее сердце. Забывать, открывая в себе – снег и мокрые камни, снег и мёртвые листья, Ночь, снег, ворох сухих цветов. Ещё – холодная флейта, которую спутник отогревает в руках, не отличимых от снега.