Новый выпуск «двуголосия» привёл нас к Василию Жуковскому и Аркадию Драгомощенко – двум поэтам, которые, на первый взгляд, максимально друг от друга далеки. Лиза Хереш и Слава Глазырин обсуждают конфликт формы и содержания, разнообразие поэтического корпуса и спорят о том, действительно ли поэзия
выражает невыразимое.
Подкаст «двуголосие» доступен в
«Яндекс музыке» и
«Apple podcasts». Также вы можете слушать его в телеграме с помощью
плеера от mave.
<Из альбома, подаренного гр. Растопчиной><А. С. Пушкин>
Он лежал без движенья, как будто по тяжкой работе
руки свои опустив. Голову тихо склоня,
долго стоял я над ним, один, смотря со вниманьем
мёртвому прямо в глаза; были закрыты глаза,
было лицо его мне так знакомо, и было заметно,
что выражалось на нём, – в жизни такого
мы не видали на этом лице. Не горел вдохновенья
пламень на нем; не сиял острый ум;
нет! Но какою-то мыслью, глубокой, высокою мыслью
было объято оно: мнилося мне, что ему
в этот миг предстояло как будто какое виденье,
что-то сбывалось над ним, и спросить мне хотелось: что видишь?
А многое уже забылосьЗаметает снегом чёрные камни.
Смотреть, слушать снег,
забывать, памятуя при этом,
что исчезновенья тропа пролегает
сквозь глухо стучащее сердце.
Забывать, открывая в себе –
снег и мокрые камни,
снег и мёртвые листья,
Ночь, снег, ворох сухих цветов.
Ещё – холодная флейта,
которую спутник отогревает
в руках,
не отличимых от снега.
