​Маркус (Мартин Лоуренс) отжигает на свадьбе Майка (Уилл Смит), ловит сердечный приступ (а вот не надо было есть жирнющий хот-дог, политый релишем!) и проваливается в океан посмертия (я видел много сердечных приступов в кино, но этот — самый гениальный). В посмертии Маркус видит прошлые жизни себя и напарника (Майк был упрямым ослом, а Маркус — стегавшим его хозяином). Потом очнувшийся Маркус забирается на крышу больничного здания и воодушевлённо размахивает членом перед славным городом Майами. Он уверен, что стал бессмертным. Что его бытие бесконечно, несмотря ни на что — ни на пульки от картеля, ни на гигантского белого аллигатора, ни на реднеков-расистов, ни на падающий вертолёт, ни на пакетик Skittles (а он опаснее всего перечисленного). И это лишь первые 10 минут четвёртых «Плохих парней». Скажу честно: для меня фильмы жанра боевик давно стали нудными, излишне эстетскими и донельзя... сложными. Вот, скажем, «Джон Уик», на которого все зачем-то равняются. Не понимаю, что в нём такого есть, кроме собаки? Какие-то ритуалы, таинства, унылые перестрелки и однообразные драки. Молчаливый, косолапый Киану Ривз. Бомжи в метро. Меня этим не удивишь. В каннской программе «Особый взгляд» такое показывайте, а не в мультиплексах. И вот выходят четвертые «Плохие парни» — и уделывают всех. Как так получилось, что два мужика под 60, тянущие за собой одну франшизу уже 30 лет, берут и снимают сочный киноаттракцион в духе «Топ Гана 2»? Как так получилось, что дух почившего ещё в 1990-х Дона Симпсона все еще с нами, как и его (спасибо, что живой) соратник — 80-летний Джерри Брукхаймер? Ну вот как? Магия. Первые «Плохие парни» были неидеальным, средним фильмом, продуктом своей эпохи. Но он подарил нам Майкла Бэя и сделал из Уилла Смита секс-символа. Вторые «Плохие парни», один из лучших сиквелов за всю историю, снят про и под экстази — и это комплимент. Третья часть — крепкий ковидный экшен на 7/10, где больше грусти, чем улыбок. Четвертая же... Хочется пересказать её от и до. В ней так много всего, что на выходе из зала чувствуешь себя сверхдовольным и перекормленным ребёнком после киносеанса в как будто 2006-2007 году. Облако тегов такое: бомбические спецэффекты и грандиозные сетписы (всё ещё в тотальном ахуе от сбалансированности и изобретательности экшен-эпизодов); тонны юмора; кантри-версия Bad Boys; базовый, но такой родной сценарий; оператор, достойный болванчика (I mean it); Уилл Смит, заслуженно получающий пощечины; Рэй Сихорн; камео Майкла, блин, Бэя; и ещё камео, и ещё! И да: тут тоже есть свой толстый привет «Джону Уику», но авторам «Плохих парней 4» понадобилось 5 минут (если не меньше), чтобы заткнуть за пояс Чада Стахелски. Как и перескочить по качеству и динамике последние «Форсажи» — там, где Вин Дизель еле-еле корчит ботоксные рожи и натужно прикалывается, «Плохие парни» не гримасничают и угарают по полной. А знаете, что самое классное? Ни Лоуренс, ни Смит, ни сценаристы, ни режиссеры — никто не паразитирует на пенсионерской теме (в отличие от автора поста). Весь фильм мужики делают вид, что возраста не существует, что им типа не 55 и не 59 лет. Могу ошибаться, но вроде бы за все два часа не было ни одной пердящей фразы в духе kids these days или too old for this shit. Нет, плохие парни слишком хороши и круты для этого дерьма. И они идут рука об руку дальше, широко шагая и напевая хиток Inner Circle. И никто не в силах им помешать — яйца не выросли.