Стихотворение Аллена Гинзберга «Тяжкий труд» посвящено, в первую очередь, напряженному мыслительному процессу субъекта высказывания. Чтобы вынырнуть из потока раздумий, он обозначает сначала время: «Перевалило за полночь», затем точное местоположение: «Вторая Авеню», потом, окончательно возвращаясь в сиюминутную реальность, замечает, что стоит перед ним: «говядина с хреном». Читатель вместе с лиросубъектом достраивает картину ночного ресторанчика: «за деревянным столом Киева».
Название украинской столицы — отправная точка для повторного погружения субъекта в собственные мысли. В его голове проносятся — на стыке осознанности и отрешённости — возможно, слышанные рассказы матери о том, как она спасалась от еврейских погромов начала 20 века. Он ещё чувствует присутствие реальности («Весьма неплох вкус Каши с Грибами», которую вполне могли подавать в ресторане «Киев»), но использует это ощущение для перехода в плоскость памяти.
Вместе с воспоминаниями о кровавых временах в истории Российской Империи приходят и другие — о событиях и лицах, о которых были осведомлены и Гинзберг, и его лирический субъект: «Выполнена ли пятилетка? Насколько ужасен Сталин?». Текст написан в 1986 году, причём автор указывает точное время, 12:35 am, то есть 0:35, соответсвенно, следует отметить его максимальную ментальную близость с говорящим субъектом стихотворения. В период перестройки стала возможной рефлексия по поводу правления прежних вождей и их действий, что важно для лиросубъекта в данном случае, поскольку он подставляет себя на место рядового гражданина СССР, прежде Российской Империи, свидетеля и чудом пережившего одну трагедию за другой.
Для полноценного укрепления в оболочке советского человека он, не переставая существовать как американец, задает себе вопросы: «Сталинист ли я? Капиталист? Ублюдок Буржуазии? Красное гнилье?». Их можно разбить на два класса, противоположные друг другу по смысловому наполнению, стоящие на разных полюсах: примеряя на себя один облик и живя в другом, лиросубъект стремится совместить и сопоставить переживания и одной, и другой группы людей. Раздвоение его самовосприятия находит отражение в следующих словах: «Нет я фея… в транссексульном… освещении». Он предпочитает не принадлежать ни к какой категории, а неестественный флуоресцентный свет, названный «транссексуальным», позволяет ему отказаться от необходимости вписываться в конвенциональные рамки мышления и противопоставить себя всему, что предложено обществом.
Субъект высказывания по-прежнему не забывает, где он, время от времени выбираясь в объективную реальность: белый нимб из грёз нисходит до лукового колечка, а сам говорящий обнаруживает себя сидящим за столом ресторана. Следовательно, ему скоро придёт пора отправляться на новый круг бесконечных раздумий, новый день тяжкого труда начнётся.
#автокомментарий_Евгении_Либерман#выбор_нико_железниково